7 мифов о любви - [29]

2. Обладание

Пример:

«Мне не понравилось, что вчера на вечеринке вы с ним/с ней смеялись и развлекались. Вы были вместе 22,3 минуты… разве нет? Тебе он/она нравится? Вы собираетесь снова встретиться? Ты же меня не бросишь? Пожалуйста, не бросай меня!»

Страх:

Я боюсь, что нравлюсь тебе меньше, чем он/она, и что ты можешь от меня уйти.

Отождествление/привязанность:

Привязанность к образу другого человека и отождествление себя с ним.

Сильнее всего мы привязываемся к другому человеку и зачастую путаем это чувство с любовью. Вы сталкивались с тем, что кто-то хотел вами владеть? Вы как будто чувствуете привязанность этого человека, его собственнический инстинкт. Первое, что мы обычно делаем в таком случае, – пытаемся или оттолкнуть этого человека, или игнорировать его. Если, конечно, мы не испытываем потребности в том, чтобы в нас этот человек нуждался. А это значит, что мы к нему привязаны! В таком случае это взаимно включенный собственнический инстинкт!

На данном этапе вновь встает вопрос о близких семейных связях, поскольку людям трудно свыкнуться с мыслью, что привязываться к членам семьи, и, особенно, к своим детям – это неправильно. Обычно вопрос звучит так: «Значит ли это, что, если что-то случится с моим ребенком, я никак не должен на это реагировать с эмоциональной точки зрения и не должен переживать? Ведь переживать и показывать свои переживания, если с твоим ребенком что-то произошло, – вполне естественно и необходимо».

Как мы уже видели, если родители тоже испытывают эмоциональные страдания, они не могут поддержать ребенка, позаботиться о нем, посочувствовать, то есть проявить свою любовь. С меньшей вероятностью они смогут принять творческое и конструктивное решение. И только абстрагирование может помочь. (Иногда случается так, что ребенок первым избавляется от страданий и начинает сочувствовать своему переживающему родителю!) Более глубокое измерение, или ответ более высокого уровня на этот вопрос, может быть еще более сложным. Посмотрите, как вы к этому отнесетесь. Помните: наша цель – увидеть, что наша реакция на то или иное событие зависит от нас. Мы ищем оптимальный вариант, пытаясь осознать, как именно мы делаем выбор и как эго и привязанность направляют их против нас.

А может быть, причина, по которой родители так переживают, если с ребенком что-то случается, кроется в том, что они считают, что это «мой ребенок»? Другими словами, действительно ли про ребенка можно сказать «мой». Это подразумевает, что родитель владеет ребенком, что ребенок находится в его собственности. Но так ли это? Дети – неповторимые, индивидуальные существа, которые идут по своему собственному жизненному пути. Родителю, безусловно, принадлежит исключительное право быть провожатым, тренером, учителем, другом, советчиком и, собственно, родителем. У родителей есть возможность выбрать и играть множество ролей в отношениях со своим ребенком, и, поскольку они при этом дарят ребенку любовь, он учится делать то же самое.

Однако многим родителям сложно это понять. Естественно, из-за привязанности (мой ребенок должен делать все, что я ему говорю!) многие родители, как правило, в отношениях со своим ребенком играют одну единственную роль – роль «контролера». Когда же ребенок не делает того, что, по мнению родителей, должен, некоторые родители начинают раздражаться, злиться и даже выходить из себя. Поэтому они пытаются преподать ребенку семь не очень полезных уроков: 1) что большие люди всегда контролируют маленьких; 2) как разозлиться; 3) злоба по отношению к другим – это хорошо; 4) что эмоциональное страдание в порядке вещей, это естественно и нормально; 5) что счастье родителей зависит от ребенка; 6) что в привязанности в виде стремления кем-то владеть нет ничего зазорного; 7) подчинение – залог мира и гармонии.

Еще раз повторимся, что самой распространенной ошибкой здесь является подмена понятий. Если мы абстрагируемся, это не значит, что нам все равно, что мы не любим. В действительности, заботиться (любить) можно только в том случае, если мы не привязаны к человеку и к ситуации, в которой мы эту заботу проявляем. Именно поэтому хирургов, врачей, медсестер и полицейских специально учат, как не испытывать к людям привязанности. В противном случае им было бы трудно сохранять эмоциональное равновесие во многих ситуациях, с которыми они сталкиваются на работе.

Если вы абстрагируетесь, это не значит, что вас не заботит судьба вашего ребенка. Это просто означает, что вы не говорите про ребенка «мой». Вы полностью признаете его уникальность и индивидуальность. Вы знаете, что не владеете им, что он вам не принадлежит. Вы знаете: что бы с ним ни случилось, что бы он ни чувствовал, это происходит не с вами. Вы можете «быть рядом» только в том случае, если ваше «Я» полноценно, то есть когда ваше «Я» не растворяется в образе вашего ребенка или его страданий, созданном на экране вашего разума.

Если бы мы находились в одной комнате, вы бы, скорее всего, сказали что-то вроде: «Но это непросто». А я бы наверняка ответил: «Вы совершенно правы, это нелегко, но лишь потому, что отличается от того, чему нас научили, и, конечно, от того, как нам подают такие отношения в средствах массовой информации». И хотя большинство мыльных опер, фильмов и пьес изобилуют всякого рода эмоциональными переживаниями, где правит привязанность и эго задает тон, иногда в них, в ответ на личную драму персонажа, проскальзывает фраза наподобие: «Мы должны крепиться… ради них же». Это, в общем-то, и значит абстрагироваться и освободиться от эмоций.