52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир - [55]

Аньези написала книгу на тосканском диалекте, основе современного итальянского языка, а не на родном миланском. Поскольку она предпочла итальянский язык латыни, языку ученых, который прекрасно знала, представляется, что книга предназначалась школьникам, в том числе самым младшим. «Основы» должны была обеспечить следующие поколения итальянских учащихся комплексными математическими знаниями.

Англичанин Джон Колсон, профессор математики из Кембриджа, узнал о книге и ее влиянии за рубежом и решил, что она обязательно нужна английским студентам. Колсон был уже в преклонном возрасте и немедленно занялся совершенствованием своего итальянского, чтобы перевести текст Аньези. Он умер в 1760 г., не успев опубликовать перевод. В конце концов работа была издана в Англии в 1801 г. благодаря викарию, который отредактировал ее и проконтролировал процесс публикации.

Через 250 с лишним лет имя Аньези продолжает появляться в учебниках арифметики: им названа кривая, перекатывающаяся по окружности и напоминающая плавный холм. Она не была первооткрывательницей этой кривой, вопреки существовавшему ранее представлению; историки математики нашли первооткрывателя[239]. Распространенное название кривой – «ведьма Аньези» – в действительности возникло из-за ошибки перевода. В «Основах анализа» Мария называет свою кривую третьего порядка верзьерой, что значит «поворачивающая в обоих направлениях»[240].

После первого издания книги Аньези получила признание. Так, императрица Мария Терезия, которой Мария Аньези посвятила свой труд, подарила ей бриллиантовое кольцо и украшенную драгоценными камнями шкатулку. Папа римский Бенедикт XIV, постоянный товарищ по переписке Аньези, рекомендовал ее на должность профессора Болонского университета. Она отказалась.

В 1752 г., когда Марии было тридцать четыре года, умер ее отец, и она наконец могла считать себя свободной. Она распрощалась с математикой и посвятила всю оставшуюся жизнь беднякам, пожертвовав наследство на благотворительность. Аньези скончалась в 1799 г. в одной из богаделен, которыми руководила.

За вклад в математику и десятилетия, посвященные нуждающимся, родной город даже добивался причисления Марии к лику святых. Однако ее главное наследие, разумеется, «ведьма».

Ада Лавлейс 1815–1852 математик

Ада Лавлейс (она же Августа Байрон) получила громкое имя прежде, чем завоевала собственное. Ее отцом был лорд Байрон, анфан террибль английской романтической поэзии, славившийся такими перепадами настроения, что перебить эту дурную славу могла лишь цепочка скандальных связей – с женщинами, мужчинами и собственной сводной сестрой. Мать маленькой Ады была сыта по горло. Через месяц после рождения девочки она взяла ребенка и порвала с супругом. Лорд Байрон навсегда уехал из Англии.

Хотя они провели рядом очень мало времени, лорд Байрон всегда участвовал в воспитании дочери – в качестве образца того, как не надо поступать. Беспокоясь, что Аду может потянуть на лирику, ее мать заполнила программу обучения дочери предметами практического толка: грамматикой, арифметикой и чистописанием. Когда девочка заболела корью, то оказалась прикованной к постели с разрешением всего полчаса в день проводить в сидячем положении. Любое проявление импульсивности систематически искоренялось.

Возможно, это было суровое воспитание, зато мать дала дочери фундаментальное образование, что окупилось, когда Лавлейс познакомилась с математиком Чарльзом Бэббиджем. Встреча произошла в разгар ее лондонского «сезона» – определенного периода в году, когда девицы из благородных семейств демонстрировали себя потенциальным воздыхателям. В 1833 г., на момент знакомства с Адой, Бэббиджу был сорок один год. Они сразу понравились друг другу, и он обратился к ней с предложением, которое делал уже многим другим: «Не желаете ли взглянуть на мою рáзностную машину?»

Рáзностная машина Бэббиджа представляла собой устройство с ручным приводом и 4000 деталей и предназначалась для выполнения времязатратных математических вычислений. Лавлейс моментально заинтересовалась машиной и ее создателем. Она должна найти способ работать с Бэббиджем. Должна!

Первую попытку Ада предприняла, когда искала педагога по математике, и в 1839 г. предложила Бэббиджу взять ее в ученицы. Они переписывались, но Бэббидж был слишком занят собственными проектами. Он мечтал создать машины, способные рационализировать промышленность, автоматизировать ручной труд и освободить рабочих от монотонных операций.

Как бы мать ни старалась избавить дочь от отцовского влияния, когда Ада достигла совершеннолетия, стала проявляться ее байроническая сторона. Ада переживала приступы депрессии, перемежающиеся моментами подъема. Часы исступленных упражнений на клавесине сменялись сосредоточенным изучением уравнений четвертой степени. Постепенно она начала заниматься всем, что нравится, попутно поддерживая постоянную переписку с Бэббиджем. В их отношениях возникла игривость. Свои письма ему Лавлейс подписывала: «Искренне Ваша».

Между тем Бэббидж начал распространять информацию о своей аналитической машине, другом своем проекте, – программируемом монстре с тысячами вращающихся шестеренок. Это была теоретическая разработка, но предполагалось, что она превзойдет возможности любого существующего вычислительного устройства, включая его же рáзностную машину. В цикле выступлений перед видными философами и учеными в итальянском Турине Бэббидж открыл свой провидческий замысел, подвигнув присутствовавшего там итальянского инженера законспектировать его речь. В 1842 г. записи были опубликованы в швейцарском журнале на французском языке.