52 способа написать бестселлер. Как стать известным писателем - [20]
Есть идея!
Придумайте какой-нибудь тревожный сюжет: у вашего героя сломалась машина и вот он идет ночью по пустынной улице. Теперь напишите небольшое стихотворение или рассказ от второго лица, стараясь передать ощущение изоляции, одиночества.
Вы словно смотрите на мир глазами убийцы. Всякая другая форма повествования позволяет вам дистанцироваться от происходящего, здесь же вы становитесь его соучастником. Нравится вам это или нет, но теперь вы – главный герой и идете по трупам. Повествование от второго лица может быть весьма эффективным и в другой, не столь пугающей обстановке. Читатели не привыкли, чтобы к ним обращались со страниц книги. Поступая так, вы создаете тесную связь с каждым читателем, позволяя ему занять место в первом ряду в вашем воображаемом мире. Применяйте этот прием с толком, и ваше произведение получит шанс выделиться. Однако его неуместное использование лишь запутает и отпугнет читателя.
Написать произведение, повествование в котором целиком ведется от второго лица, задача не из легких, даже рискованная, но ничто не мешает вам обращаться к читателю время от времени. Вернемся в добрые старые времена, когда роман был явлением новым. Тогда рассказчики часто вставляли в текст свои разговорные отступления. И сегодня, пусть не часто, рассказчик может обратиться к читателю на «ты», хотя бы для того, чтобы убедиться, что он не заснул.
А вот
и другие
идеи
Новшества – это, конечно, хорошо, но иногда лучше придерживаться традиций. Из идей 21, 22 и 24 вы узнаете о стандартных приемах.
Если вы ведете рассказ от первого лица, особенно когда это рассказ-исповедь, это представляется нормальным. Если на протяжении почти всей книги вы говорите от третьего лица, а потом вдруг переходите на «ты», внимание читателя отвлекается от событий, происходящих на страницах вашей книги. Нейтральный, бесплотный наблюдатель вдруг получает возможность высказать свое мнение и говорит с вами так, будто он – ваш лучший друг.
Хотите узнать, какой эффект производит повествование от второго лица? Когда рассказчик начинает с того, что призывает читателя лечь поудобнее, отдохнуть с книгой в руках и запрещает вашим друзьям беспокоить вас, то такой прием создает приятное ощущение близости между рассказчиком и читателем.
Авторитетная идея
«ВЫ решаете, какой путь выбрать, с кем сражаться, каким опасностям противостоять! Частью история, частью игра – такая книга отличается от прочих, в ней ВЫ становитесь героем!»
Стив Джексон и Иан Ливингстон,
авторы книг-игр
24
Глазами очевидца
Если вы хотите сделать ваше повествование более напряженным, ведите рассказ от первого лица, причем рассказчиком может быть кто угодно. Главное – не скатиться с «я» на «ты».
Прием рассказа от первого лица позволяет лучше понять образ мыслей персонажа, выяснить, как он смотрит на окружающий его мир.
Если повествование ведется от первого лица, все происходящее читатель воспринимает через «я». Подумайте о том, чем отличаются фразы «Он вонзает нож, чувствуя, как тот входит в ее тело» и «Я вонзаю нож, чувствуя, как он входит в ее тело». «Я»-рассказчик находится в привилегированном положении: он или она (или даже оно) царит в созданном вами мире, является неотъемлемой его частью. Следовательно, вероятность того, что происходящее запечатлеется в сознании читателя, повышается.
Следует помнить, однако, что в повествовании от первого лица есть некоторые ограничения. Как вы будете описывать ваш персонаж? Заставите его заглянуть в зеркало? Кроме того, помните, что лицо, от имени которого ведется рассказ, не знает, что его ждет, он даже не знает, что происходит в соседней комнате, не может сказать, о чем думают окружающие его люди, не знает подоплеку происходящего (вот четыре превосходные причины, по которым повествование от первого лица часто используется в детективной литературе).
Есть идея!
Выберите текст, где повествование ведется от третьего лица, и перепишите его со своей точки зрения, а затем с точки зрения своего персонажа. В обоих случаях повествование ведется от первого лица. В тексте должен присутствовать диалог и внутренний монолог – объясните, что вы чувствуете, чего хотите, расскажите о своем эмоциональном состоянии и т. д. Это поможет вам выявить сходства и различия между вами и вашим персонажем, понять, нуждается ли персонаж в доработке.
Более того, на рассказчика не всегда можно положиться: как часто вы сами приукрашивали события, чтобы предстать перед окружающими в более выгодном свете? Первое лицо, рассказывающее чью-то историю, находится в еще более невыгодном положении. Прежде чем взяться за перо, подумайте, какой информацией располагает ваш рассказчик и что из рассказанного им правдиво.
Нам всем приходилось рассказывать истории от первого лица. Сколько раз вы использовали в речи местоимение «я»? Повествование от первого лица наиболее удобная форма для писателя, привлекающего по мере необходимости весь свой опыт и знания. Повествование от первого лица способствует сближению рассказчика и читателя, третье лицо не в состоянии установить столь тесную связь. Рассказчик говорит от сердца, исповедуется вам, делится опытом.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР. БЕСТСЕЛЛЕР AMAZON № 1. Они должны были разносить газеты с новостями. Но вместо этого сами оказались в заголовках новостей… В тот день в Норидже разразилась жуткая гроза. Идеальный день для маньяка… Одиннадцатилетняя Мэйси должна была развозить газеты на своем велике. Лило, конечно, как из ведра, но хозяин платит три фунта в час… хорошие деньги для маленькой девочки. Поэтому Мэйси надела дождевик, взяла сумку с газетами и помчалась сквозь ливень по давно знакомому маршруту. Вот только в темном подъезде ее уже ждали… За два дня пропали уже две «газетные девочки».
Сюжет новой книги известного критика и литературоведа Станислава Рассадина трактует «связь» государства и советских/русских писателей (его любимцев и пасынков) как неразрешимую интригующую коллизию.Автору удается показать небывалое напряжение советской истории, сказавшееся как на творчестве писателей, так и на их судьбах.В книге анализируются многие произведения, приводятся биографические подробности. Издание снабжено библиографическими ссылками и подробным указателем имен.Рекомендуется не только интересующимся историей отечественной литературы, но и изучающим ее.
Издательство «Скифия» в серии «LitteraTerra» представляет сборник статей доктора филологических наук, профессора И. Л. Альми. Автор детально анализирует произведения русской классической литературы в свете понятия «внутренний строй художественного произведения», теоретически обоснованного в докторской диссертации и доступно изложенного во вступительной статье.Деление на разделы соответствует жанрам произведений. Легкий стиль изложения и глубина проникновения в смысловую ткань произведений позволяют рекомендовать эту книгу широкому кругу читателей: от интересующихся историей русской культуры и литературы до специалистов в этих областях.Все статьи в широкой печати публикуются впервые.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».