52 способа написать бестселлер. Как стать известным писателем - [17]
А вот
и другие
идеи
Из идеи 15 «Вы – это то, что у вас есть» вы узнаете о физическом описании, а идея 16 «Слова, слова…» познакомит вас с техникой совершенствования речи.
Еще один способ оживить ваш персонаж – позволить читателю проникнуть в его мысли. Из внутренних монологов можно почерпнуть информацию, которую нельзя передать описанием или действием. «Вот и все, – подумал он, стараясь сфокусировать взгляд и забыть о боли. – Наконец я убью его. Ради тебя, Сара». Прямая речь тоже может многое рассказать о вашем персонаже. «Тебе конец, Фрост, – прошептал он, наведя револьвер на оцепеневшую фигуру за стойкой. – Все кончено. Лучше бы ты держался подальше от моей семьи».
Наконец, для оживления персонажа можно использовать мысли или речь других людей, они добавляют картине масштабности. «Скрюченными пальцами Фрост вцепился в полированное дерево стойки и уставился на раненого. Пэйн выглядел так, будто его терзала стая диких собак, – он едва держался на ногах. «Пэйн, – проскулил Фрост, закрывшись руками, – ты же знаешь, я невиновен в гибели твоих детей. Это был ты, Пэйн. Ты сделал это».
Авторитетная идея
«Не плачет автор – не плачет и читатель. Не удивляется автор – не удивляется и читатель».
Роберт Фрост
20
Двойной форсаж
Персонажи фильма живут на экране всего несколько часов, поэтому вынуждены все делать быстро. Используйте эти проверенные методы, чтобы с первых страниц захватить внимание читателя.
Интенсивная работа камеры создает беспрецедентный по накалу уровень эмоционального реализма. Как же добиться мгновенного отклика?
Кажется, что на большом экране главную роль играет сюжет, в действительности же движущей силой всех хороших фильмов являются персонажи. Даже если фильм рассказывает о конце света, успех картины определяется реакцией зрителей на поведение ее героев.
Как правило, в фильме один главный герой – персонаж, на котором фокусируется внимание зрителей, которому они сопереживают и за которым следят на всем протяжении истории. Этот герой (или героиня) является движущей силой сюжета, мотором, запускающим действие. Поэтому героя нужно знать как свои пять пальцев. Если актер, продюсер или режиссер спрашивает вас, почему персонаж говорит или поступает так, а не иначе, вы должны иметь наготове убедительный ответ.
Чтобы ваш герой был реальным, убедитесь, что он трехмерен и каждое из измерений питает другие. Первое измерение – это действие: персонаж должен действовать правдоподобно как с физической, так и с психологической точки зрения. Затем – эмоции: в киносценарии эмоции передаются через конфликт. Прибавьте достоверности своим персонажам, сфокусировавшись на их психологических особенностях и эмоциональных реакциях. И наконец, ваши персонажи должны быть узнаваемы, то есть представлять собой комбинацию внутренних убеждений (стремлений, отношений, предрассудков и т. п.).
Есть идея!
Ваш главный герой должен меняться по мере развития сюжета. Ваша задача как писателя – возбудить любопытство аудитории, ее желание узнать, почему персонаж поступает так, а не иначе, что побуждает его к подобным действиям. Задайте эти вопросы себе. Чего хочет ваш герой и почему он стремится к этому (включая подсознательные причины)? До какой черты он может дойти в своем стремлении заполучить то, что ему нужно? Что он потеряет, если задуманное не удастся (этот момент очень важен, ибо в какой же истории нет риска)?
Если какое-то из этих измерений отсутствует, ваш персонаж будет выглядеть как картонная фигура. Все эти аспекты открываются писателю, когда он «исследует» прошлое своего персонажа, – чем лучше вы знаете своих героев, тем более реалистичным будет их поведение и тем больше людей будут отождествлять себя с ними.
А вот
и другие
идеи
Прочтите идею 36 «Бог троицу любит». Она познакомит вас со структурой сценария.
Когда вы работаете над своим персонажем, помните, что вы должны заставить аудиторию сопереживать ему. Публика досмотрит фильм до конца, если ваш герой заинтересует ее с самого начала. Вот краткий список способов, которые позволят вам добиться желаемого эффекта.
• Привлекательность: если персонаж располагает к себе, зрители будут сопереживать ему, что бы ни случилось.
• Симпатия: если ваш главный герой незаслуженно страдает, аудитория захочет увидеть, как восстанавливается справедливость.
• Опасность: зритель отождествляет себя с персонажем, которому сопереживает, вне зависимости от того, угрожает ли ему смертельная опасность или утрата доброго имени.
• Неравенство: если персонаж унижен, раним или испытывает притеснения, аудитория будет симпатизировать ему.
• Любопытство: если персонаж загадочен, публика захочет узнать больше, даже если это персонаж, который зрителям не по душе, – помните, что даже вызывающего неприязнь персонажа следует наделить по крайней мере одной хорошей чертой.
Если вы хотите использовать более тонкие методы, попробуйте что-нибудь из этого:
• Сочувствие: смесь симпатии, опасности и привлекательности – сильный способ, но труднореализуемый. Чтобы публика испытывала сочувствие к персонажу, сопереживала ему, он должен быть обыкновенным человеком.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР. БЕСТСЕЛЛЕР AMAZON № 1. Они должны были разносить газеты с новостями. Но вместо этого сами оказались в заголовках новостей… В тот день в Норидже разразилась жуткая гроза. Идеальный день для маньяка… Одиннадцатилетняя Мэйси должна была развозить газеты на своем велике. Лило, конечно, как из ведра, но хозяин платит три фунта в час… хорошие деньги для маленькой девочки. Поэтому Мэйси надела дождевик, взяла сумку с газетами и помчалась сквозь ливень по давно знакомому маршруту. Вот только в темном подъезде ее уже ждали… За два дня пропали уже две «газетные девочки».
Издательство «Скифия» в серии «LitteraTerra» представляет сборник статей доктора филологических наук, профессора И. Л. Альми. Автор детально анализирует произведения русской классической литературы в свете понятия «внутренний строй художественного произведения», теоретически обоснованного в докторской диссертации и доступно изложенного во вступительной статье.Деление на разделы соответствует жанрам произведений. Легкий стиль изложения и глубина проникновения в смысловую ткань произведений позволяют рекомендовать эту книгу широкому кругу читателей: от интересующихся историей русской культуры и литературы до специалистов в этих областях.Все статьи в широкой печати публикуются впервые.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
За два месяца до выхода из печати Белинский писал в заметке «Литературные новости»: «Первого тома «Ста русских литераторов», обещанного к 1 генваря, мы еще не видали, но видели 10 портретов, которые будут приложены к нему. Они все хороши – особенно г. Зотова: по лицу тотчас узнаешь, что писатель знатный. Г-н Полевой изображен слишком идеально a lord Byron: в халате, смотрит туда (dahin). Портреты гг. Марлинского, Сенковского Пушкина, Девицы-Кавалериста и – не помним, кого еще – дополняют знаменитую коллекцию.