48 минут, чтобы забыть. Книга 2 - [8]

— Что с тобой? — спросил Арт, закидывая на шею полотенце. — Выглядишь как зомби.

Я, в общем, им и был. Ежедневный недосып и изнуряющие тренировки в дополнение к основным, положенным по программе, сказывались только на том, что росли синяки у меня под глазами, а не мышечная масса. Я подумал, что таким образом через пару месяцев стану походить на панду. На исключительно несчастную панду, замученную в нацистских лагерях.

— Слышал, новенький к нам. — Арт натянул брюки и плюхнулся на мою кровать, зашнуровывая ботинки. Он кивнул на свободную койку рядом с моей, на которой утром появился свежий матрас. — Высокий такой. Стоял, лыбился, идиот. Погляжу я на его лицо спустя пару дней в этом «чудном крае кроссов под дождём».

— Откуда он? — спросил я.

— С хрена ли я знаю? Ренд, кажется, фамилия. Проходил смотр вчера вечером. Слышал только, что выбивает он двадцать очков из тридцати.

Честно говоря, мне плевать было, кто и сколько выбивает, я потер рукой бок, надеясь, что ребра не сломаны.

— Моя фамилия Рид! — раздался незнакомый голос позади. — Шон Рид. И я выбил двадцать пять.

Мы одновременно повернулись. Широкие плечи, самодовольная улыбка, идеальные зубы, а выправке можно было позавидовать. Арт покачал головой и усмехнулся.

— Видишь вот этого парня? — произнес он, указывая рукой на меня. Я закатил глаза. — Завтра он выбьет четко тридцатку, сделав на общем зачёте всех, в том числе и тебя, а я обойду любого по какой угодно спортивной хрени, которая только может взбрести в голову местному инструктору, так что наша солдатская койка, как обычно, займет негласное первое место по комнате. Но ты можешь побороться за звание лучшего в наяривании с песней кругов по плацу. Все самое вкусное разобрали. Не обижайся, Шонни!

Рид завис, пытаясь переварить вдохновленный спич Арта, но, судя по выражению на лице, у него не очень получилось. Кавано же с невозмутимым видом закинул полотенце обратно на свою постель и, расправив плечи, в развалку, словно прогуливаясь по подиуму, вышел из комнаты.

— Не обращай внимания, — махнул я рукой и протянул ладонь. — Ник. А это Арт. Он нормальный на самом деле.

— Твой друг?

— Да. Несмотря на то, что его частенько клинит и рот у него практически не закрывается, — ухмыльнулся я. — Он даже больше, чем друг. Как брат, наверное.

— Круто, — пожал плечами Шон и, поставив сумку с вещами на пол, присел на свою кровать.

Он окинул взглядом казарму, остановившись на свисающем крае одеяла Арта, и повел бровью.

— И что, вам так позволяют? — кивнул он на его как попало заправленную постель.

— Пока да, — пожал плечами я.

— Странно. Я был наслышан об этом месте другого.

— И чего именно?

— Про высокий уровень армейской подготовки и дисциплины. Что основные принципы учащихся Эдмундса: собранность, настойчивость и непоколебимость духа.

— Это все точно не про Арта, — рассмеялся я и тут же выдохнул от боли, схватившись за бок. — Да и вряд ли хоть про кого-то из нас. А тебя, вижу, прикалывает вся эта военная тема.

— У нас в семье все мужчины военные.

— Понятно. — Я встал, поморщился, словно проглотил лимон, застегнул воротник рубашки и поплелся по проходу, как приговоренный к казни, уж никак не тот, кем описал меня Арт. И без того удивленные глаза Шона превратились в пятаки. — Приятно познакомиться, Рид. Я рад, что впредь мне будет с кем соревноваться.

* * *

К зиме всех уже мутило от необходимости бегать на холодном ветру, и к вящей радости каждого занятия перенесли в зал. Мои навыки с каждым месяцем значительно улучшались. У меня не было таланта. Зато была напористость, ненависть и неутомимый старший брат.

Пока остальные делали первые робкие шаги, как младенцы, гуляя под стол и постоянно спотыкаясь, я экстерном проходил военную программу, перепрыгивая через несколько классов разом.

После того, как Джесс досконально растолковал мне всю техническую сторону прицеливания, обучая оценивать цель на уровне инстинкта, я больше ни разу не промахивался. Пистолет стал частью меня, продолжением руки, таким же смертельным, как и нож через пару лет.

Было забавно наблюдать, как у некоторых автомат выскальзывал из рук, как бил прикладом в плечо, опрокидывая на спину. Мы же так и продолжали тренироваться с братом в старом спортивном зале в заброшенной части замка.

— От подъёма руки до выстрела не более пятнадцати секунд! — произнес Джесс, пока я с точностью исполнял его команды. — Грубо наводишь на цель, пока поднимаешь руку, потом задерживаешь дыхание на полувдохе. Замри!

Он пересек комнату и поправил мою руку.

— Смотри, Ник, — сказал он, — эту ошибку совершают многие. Если мишень не находится ровно в прорези целика, то выравнивать ее нужно легким смещением головы, а не поворотом кисти.

— Почему?

— Пуля отклонится в сторону за кистью, и ты не выбьешь центр. Запомнил?

Я кивнул и тут же для закрепления повторил движение сначала.

— Джесс, я научил Арта тому, что ты мне показал на прошлой неделе, у него тоже получилось, — поделился я с энтузиазмом.

— Не стоило, — строго ответил брат.

— Почему? Если ты переживаешь, что он выдаст, то можешь быть спокоен. В нем я на сто процентов уверен.