Север.
Всего пять букв, которые могут разрушить твою жизнь.
И разбить сердце.
Но сейчас не о нем. Хватит!
Я абсолютно точно не хочу рассказывать вам о наглом, высокомерном парне, чье самомнение настолько велико, что потягалось бы с Останкинской башней.
Здесь, у самой границы Польши и Калининграда, в элитной академии, которую я назвала про себя «Карточной долиной», никто не смог бы его остановить. Потому что только он один не побоялся устанавливать собственные правила.
Не смотри ему в глаза.
Не обращайся по имени.
Не нарушай законы, большая часть из которых настолько нелепы, что вы не найдете ни одной разумной причины для их существования.
Вот только незнание не избавляет от наказания…
Которому всегда предшествовали… карточки. Почти как на футбольном поле. Прямоугольный кусок картона, с помощью которого так просто вертеть чужими судьбами.
Желтый цвет — предупреждение. Но только дважды.
Следующий — красный. Наказание.
Все началось в день, когда прямо передо мной, словно оторванный от ветки лист, медленно приземлилась самая редкая — чёрная карточка, означающая «тебе конец». Еще никто, получив ее, не возвращался обратно.
Никто, кроме меня…
Глава 1. Карточная долина
Несколькими месяцами ранее…
Понедельник явно не задался. Хотя, судя по лицам тех, кого я успела разглядеть по дороге в аудиторию, для здешних учеников учеба совсем не казалась испытанием.
Семестр был в разгаре, а я только вернулась с очередных соревнований. «Придется нагонять», — подумала, сжимая в руке бумажку, написанную быстрым почерком тренера.
«Основной корпус. Комната 202. Твои чемоданы и форму доставят».
Мимоходом взглянула на свое отражение в зеркальной колонне холла и поправила широкую блузку, заправленную в джинсы. Пусть она и была на пару размеров больше, чем требуется, я урвала ее на распродаже всего за треть от цены. Вот только поделиться столь незначительной победой в месте, как это, было не с кем. У девушек здесь туфли стоили больше, чем весь мой гардероб.
Несмотря на то, что академия позиционировалась как заведение, в котором не делали различий между высшим светом и бедняками, оказавшись здесь, я поняла, эта затея — не больше, не меньше, утопия. Богатство не скроешь, как сильно бы ты не старался.
Но со стороны эти попытки выглядели очень благородно. Каждое лето учредительский совет торжественно вручал десять стипендий, одну из которых умудрилась ухватить и я. Но не за успехи в учебе. Все решил спорт, ведь местная команда шпажистов была в плачевном состоянии. Для меня же фехтование давно стало жизнью. Войной в миниатюре, что я вела упорно вела последние несколько лет.
Зажав между зубами резинку, я собрала волосы в хвост, разгладив тяжелые темные пряди пальцами. Я любила свои волосы, густые и блестящие. Их, вместе со смуглой кожей и острыми скулами я унаследовала благодаря восточной крови матери. Дерзкий и непокорный нрав достался в придачу.
Мобильный загудел. Пришло сообщение.
«Покажи им всем!» — написала бабуля, не забыв добавить в конце смайлик из сложенных в козу пальцев.
Я улыбнулась. Несмотря на восьмой десяток она умудрилась освоить мессенджер, и я ей очень гордилась. Но напечатать ответ не успела, кто-то толкнул. Телефон, словно кусок мыла, выскользнул из рук и, пролетев пару метров, исчез среди леса ног.
Сотовый мой был ужасно древним. Новый на горизонте не предвиделся, так что я нырнула следом — спасать, пока не затоптали.
Нашла у мужского ботинка. Его хозяин перекладывал книги в свой рюкзак из шкафчика. Я наклонилась, стараясь не задеть головой раскрытую дверцу, но неожиданно мне в руки приземлился белый конверт, из тонкой, прозрачной бумаги, внутри которого лежала желтая карточка.
Я поднялась и протянула странное послание парню.
— Ты уронил.
Он повернул на меня взгляд, округляя глаза, а потом замотал головой.
— Это не мое.
Я оторопела.
— А чье?
Мы молча уставились друг на друга.
Незнакомец оказался симпатичным. Высокий, широкоплечий, с очаровательными ямочками на щеках и волосами цвета темной меди. Вот только вел себя странно.
— Убери, — шикнул он, заталкивая конверт мне обратно в руки.
Я покачала головой:
— Прости, конечно, но это и не мое, так что разберись сам, ибо…
— Лапуля права, — раздался за спиной насмехающийся голос. И только тогда я поняла, что вокруг вдруг стало слишком тихо. — Ломовой, это послание тебе.
Как лес замирает перед стихийным бедствием, ученики академии умолкли разом. Как будто кто-то умелой рукой скрутил громкость.
Я обернулась, и тут же чуть не вписавшись носом в плечо незнакомца, отшатнулась.
Парень рассмеялся.
Он подкрался незаметно и теперь стоял прямо передо мной, надменно глядя сверху вниз. Возрастом мой ровесник или чуть старше, высокий и худой как английская борзая. Манерным жестом он заправил длинную челку назад, изогнув губы в луковой полуулыбке и произнес:
— Отойди, Лапуль, чтоб не зацепило.
Я растерянно заморгала, но послушалась.
Тишина же к тому моменту разрослась, перепрыгивая с головы на голову, настолько, что казалось она живая. Дрожит, шевелится как натянутая струна, по которой ударили слишком резко.
— Считай это предупреждением, — донесся с другой стороны голос, буквально излучающий опасность. Захлопнув дверцу шкафчика, к нам медленно подошел еще один студент. Он был выше первого, с черными, коротко стриженными волосами и почему-то в темных очках.
