365 сказок - [490]
— Но это же не так! — сказала вдруг Тьяр, выступая из тьмы. — Я вижу насквозь тебя, и твоя боль — не всё, что есть в тебе. Я же вижу…
— О, откуда тебе это знать?! — он качнул головой. — Откуда? Я давно уже сдался боли.
— Отдай её мне, и окажется, что я права, — покачала головой Тьяр. — Ну же, позволь мне помочь!
— Нет, никто не может помочь. Никто, — и внезапно он сорвался с места, помчался по улицам прочь, прочь, вон из города.
И город не смог его удержать, он ведь никогда не был клеткой.
Я замолчал, а Королева чаш хмыкнула, разворачиваясь ко мне.
— И всё?
— Да.
— Почему? — она поправила волосы. — Почему же он не смог поверить?
— Некоторые сдаются, — усмехнулся я.
— О, интересно, — она подошла ближе и взглянула мне в глаза. — Кажется, тебе нужно повременить с посылкой.
— Повременить?
— Да. Это совершенно точно не последняя сказка, — склонившись, она хищно сузила глаза. — Последняя сказка не может быть такой.
— Не может?
— Совершенно точно не может. В последней сказке никто не должен сдаваться.
362. Двадцать пятая руна
Нэйри вошла в таверну и остановилась у крайнего столика, внимательно оглядывая странников, собравшихся здесь. Похоже, здесь не было того, кого она так долго искала. Неосознанно поправив маленький кожаный мешочек на поясе, Нэйри прошла к барной стойке и заказала эль, после чего — уже с глиняной кружкой в руках — повернулась к залу.
Неужели поиски и на этот раз зашли в тупик?
Лучики солнца просачивались сквозь сомкнутые ставни, и Нэйри заметила, что один упал ей на грудь — ровно на руну, висящую на цепочке. Нэйри недовольно шевельнулась, словно стремясь спрятать её от света.
— Эй, Пустая, — окликнул её мужской голос. Нэйри нервно обернулась. Из полумрака в самом углу выступил одетый в охотничий костюм странник. — Ты меня не помнишь?
Она присмотрелась и кивнула. На груди странника висела руна.
— Альгиз.
— Ты всё ещё ищешь? — теперь он подошёл ближе и заговорил вполголоса. Взгляд его был настороженным и сочувствующим.
— Как видишь, — Нэйри неохотно отцепила мешочек от пояса и протянула Альгизу, чтобы тот оценил, насколько он полон.
— Трое осталось? — уточнил тот, сжав кожу в кулаке.
— Четверо, — поправила Нэйри. — Йер, Соулу, Лагуз и Феу, — она вздохнула. — В который раз дорога приводит меня сюда, но никого нет, никогда.
— Хм, — Альгиз тоже окинул зал взглядом. — Соулу…
Нэйри уже собиралась сказать ему, что дело это совершенно бесполезное, но тут Альгиз отступил от неё на шаг и обратился к девчонке, сидевшей за столиком в центре.
— Эй-эй, кажется, я тебя знаю!
— Откуда бы? — подняла та голову. Нэйри взглянула на её лицо и облегчённо улыбнулась.
— Нашлась, — прошептала она себе под нос и тут же зашагала к столику. — Привет! — она уселась напротив девчонки, ни о чём не задумываясь больше. — Кажется, я тебя знаю, — фраза, прозвучавшая невольным повтором, заставила Альгиз усмехнуться.
— Что-то здесь слишком много моих знакомцев, которых я вижу в первый раз, — нахмурилась та.
Альгиз бросил перед Нэйри мешочек, и она ловко вытащила оттуда руну — сестру той, что болталась у неё на шее.
— Соулу, — назвала она.
— Лестно, — девчонка усмехнулась и накрыла руну ладонью. — Вот теперь будем знакомы.
Нэйри ответила ей улыбкой.
— Пустая, — снова заговорил Альгиз, — оставайся здесь до заката. Уверен, мы найдём кого-то ещё.
Нэйри хотела согласиться, она так устала за время своих скитаний, что хотя бы день отдыха был бы настоящим праздником, но дорога настойчиво звала уходить прямо сейчас.
— Нет, не найдём, — сказала она, не в силах высказать и объяснить всё, что сплелось в её душе.
Тут же Соулу заметила:
— Что ты чувствуешь? Как ты это чувствуешь?
— Как зов, который нельзя отвергнуть, — пояснила Нэйри. — Потому что это мне необходимо всех найти.
— Хочешь, мы пойдём с тобой? — Соулу тут же поправилась, заметив, как покачал головой Альгиз. — Я пойду с тобой. А ты расскажешь мне о… о нас.
— Давай, — Нэйри поднялась и прицепила мешочек к поясу. — Рада встрече, Альгиз.
— Наступит день, когда мы соберёмся вместе, — он на мгновение задержал ладонь на её плече. — Очень скоро.
— Буду надеяться, — Нэйри печально улыбнулась.
Вместе с Соулу они вышли из таверны, и уже секунду спустя оказались в ином мире, где царили сумерки и тихо шептал лес. Соулу хмыкнула.
— Не люблю, когда путь начинается на лесных тропах.
— Понимаю, — Нэйри поправила руну. Ей очень хотелось спросить, помнит ли Соулу то имя, которое принадлежало ей прежде, но вместо того она начала рассказывать: — В этом мешочке было двадцать пять рун. И каждую из них можно повесить на шею. Каждая должна принадлежать определённому страннику, и когда я отыщу всех, когда все получат новое имя, мы пройдём сквозь веер миров в новую реальность.
— Любопытно, — Соулу вытащила из кармана шнурок. Мгновением позже она надела руну на шею. — А собираешь всех ты, потому что?..
— Пустая.
— Руна Одина, — Соулу усмехнулась. — Ясно. Но что нас может ждать в той реальности? Зачем нам она?
— Этого я не знаю, — Нэйри развела руками. — Многого не знаю.
— Но ты — первая, — Соулу пошла вперёд, и Нэйри пришлось догонять её. — Однако я слышу, что там кто-то есть.
Когда-то мальчишка с побережья, а теперь — без пяти минут Мастер — Класта готовится сдать последний экзамен. Однако придётся защищаться не перед преподавателями, а перед самой жизнью, придётся выйти на настоящий бой с противником, умеющим отбирать чужую магию. Тяжело было в учении, легко ли будет в бою? Продолжение истории «Тяжело в учении». Метки: приключения, драконы, подростки, преподаватели, леса, магические учебные заведения, магия, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, нелинейное повествование.
Казалось, ещё вчера Класта был всего лишь мальчишкой с побережья, одним из тех, кто гонял чаек у доков да воровал рыбу из корзин, а сегодня он превратился в ученика мага, да какого мага!.. Метки: приключения, драконы, дети, трудные отношения с родителями, фэнтези, вымышленные существа, учебные заведения. Примечание для особенно внимательных — у имени Класта есть полная форма «Кластас». Она иногда используется в тексте.
Доминик Вейл — известный художник, ведущий уединённый образ жизни. Дни и недели у него расписаны по минутам, и он никогда бы не отказался от собственных ритуалов, если бы… в городе не появился убийца, чьи преступления заставляют Доминика снова и снова задаваться вопросами — что есть красота, не должно ли творцу выискивать новые, даже кажущиеся жуткими способы запечатлеть и раскрыть её зрителям? Может ли чужая жизнь стать холстом для художника? Метки: психические расстройства, современность, художники, серийные убийцы, убийства, детектив, дружба, смерть второстепенных персонажей.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.