33 (сборник) - [3]

– Ой, какая умничка! Пойдём, детка, я тебя отведу.

– А где твои родители? – спросила добросердечная тётя (в те времена все были добрыми, или мне так казалось).

– Папа ушёл за водкой и пропал, мама, наверное, дома, плачет и ждёт меня, – как всегда правдиво ответила я.

В сопровождении голубогороховой я добралась до дома. Мама стояла на улице и плакала. Увидев меня, подбежала и обняла.

– Опять нажрался твой папка! Так и знала! И про ребёнка забыл! Скотина! – причитала мама.

Я махала доброй тёте из-за маминого плеча.

В детстве я любила праздники, особенно Новый год. Новый 1989-й я запомнила надолго. Утром папа принёс ароматную ёлку до самого потолка, мы с бабушкой наряжали её. В доме стоял елово-пирогово-мандариновый аромат. Вечером отец развёл костёр во дворе – собирались делать шашлыки. Бабушка с мамой накрывали на стол. Я бегала вокруг костра с соседскими мальчишками. Папа в сарае вытачивал мне колечко – подарок на Новый год. Иногда он выходил из сарая, чтобы подкинуть дровишек в костёр, и глаза его всё больше становились похожими на рыбьи. Я понимала, что он напивается. Видимо, он стащил припасённую для праздничного стола бутылку и попивал её в сарае.

– Пап, а пап, ну когда колечко будет готово?

– Скоро, Наташа, ещё чуть-чуть.

– Я хочу, чтоб с цветочком.

– Будет тебе цветочек.

– Толь, когда начнёшь готовить шашлык? Время уже 11 – скоро за стол, – вышла на улицу мама.

– Сейчас, неси блюдо с замоченным мясом, – неуверенным голосом забасил папа.

– Да ты никак уже нажрался! – мамин голос срывался на крик.

– Где бутылку припрятал? А ну отдавай! – и мама ринулась в сарай.

– Мам, он мне колечко делает! – пыталась я уладить ситуацию.

– Колечко… Дура ты! Глотку он тут заливает. Плевать он хотел на тебя и твоё колечко! – орала мама.

– Неправда! Вот оно, колечко! – и я, пытаясь оправдать папу, вытащила из тисков тоненький ободок. Мне не хотелось, чтобы был испорчен любимый мой праздник.

– Говно это, а не колечко! – не обращая внимания на меня, мама искала початую бутылку, хлопала дверями шкафов и заглядывала под токарный станок.

– Ах, скотина, всю уже выжрал! Алкоголик несчастный! – орала мама, потрясая пустой «Столичной» у него перед носом.

Я, зажав колечко в ладони, убежала домой. Бабушка, скрестив руки на коленях, сидела за накрытым столом. Дед ворчал в спальне. Через некоторое время, переругиваясь, зашли мои родители, и началась очередная сцена.

– Давайте за стол садиться. Новый год ведь, – пыталась я исправить ситуацию.

Но не тут-то было! В спор включился дед.

– Что ты орёшь, как ненормальная. Выпить мужик по-твоему не может в Новый год. Жалко тебе что ли… – вступился он за папу.

– Жалко у пчёлки, а пчёлка на ёлке, – вставила мама свою любимую поговорку. – Да вы все – алкаш на алкаше, отец мой тоже алкаш, пил да мать бил! Думала, замуж выйду, избавлюсь от всего этого. А, что говорить… хрен на хрен менять… – не унималась мама.

– И что же ты в этот хрен вцепилась, проститутка? – дед двинулся на маму.

– Да на хрен мне твой хрен нужен! Правда глаза колет!!! Вам, наглецам, ссы в глаза – всё божья роса!

– Заткнись! – дед двинулся на маму и топнул больной ногой, так что лицо его исказилось от боли.

Мать отпрыгнула на безопасное расстояние. Бабушка встала между мамой и дедушкой. Я поняла, что праздник безвозвратно испорчен, и заревела.

– Коль, Люб, успокойтесь. Праздник всё-таки. Вот ребёнка напугали. – Не плачь, Наташенька, – пыталась урегулировать ситуацию бабушка. Но куда там…

– Деда-деда, попляши, твои ножки хороши! – пропела мама и расхохоталась из-за бабушкиного плеча.

– Убью, сука!!! – у деда на губах выступила пена.

Мама ретировалась в комнату, где, распространяя запах перегара, дрых папа.

Пробило 12. Из чёрно-белого «Горизонта» Михаил Сергеевич Горбачёв поздравлял граждан Советского Союза с Новым годом. Бабушка налила два стакана лимонада.

– Давай, Наташа, за Новый год, не плачь, – она звякнула хрусталём с лимонадом по моему стакану.

Дед из общей миски поглощал оливье, прикусывая толстым куском пшеничного. Из спальни доносились всхлипывания мамы. Мы с бабушкой съели по пирожку, допили лимонад, выключили телевизор и легли спать вдвоём на её односпалку. Перед сном я надела на безымянный палец колечко с недоделанным цветочком. Это был самый запоминающийся Новый год в моей жизни.

Но больше Нового года я любила лето. Летом мы с папой ездили на рыбалку. Мы вставали ещё затемно, папа садился за руль мотоцикла «Иж-Юпитер-5», а я – в коляску и ехали на пруд. Зимой папа ездил на зимнюю рыбалку, но мама меня не отпускала. И я довольствовалась испытанием блёсен в ванной. Их папа вытачивал сам на том же станке, что и колечко.

Над прудом стоял густой туман, медленно окрашивалось в розовый цвет небо, квакали лягушки. Папа бережно раскладывал снасти. Мы вместе насаживали червей и закидывали удочки. Ещё надо было подкидывать в воду варёную перловку, чтобы приманить рыбу. Когда клевало, я тащила удочку. Очень бережно, чтобы не порвать рот рыбине, я снимала её с крючка и отпускала в таз с водой. В обед мы раскладывали на газете варёные яйца, огурцы и помидоры, папа вытаскивал из внутреннего кармана пузырёк от бабушкиного лекарства и хитро посматривал на меня. Я знала, что там был вовсе не муравьиный спирт, а водка. Он отлил её специально в этот пузырёк, чтобы мама не засекла. Одним глотком он выпивал содержимое пузырька и рукавом вытирал усы. Потом мы хрустели огурцами и уминали варёные яйца. Рыбы мирно плавали в тазу. Мы привозили их домой, я наливала в ванну воды и выпускала туда карасей. Не могли же рыбы жить в пустой ванне. Им, как и людям, нужен комфорт. Для создания настоящего интерьера подводного мира я приносила с улицы песок, засаживала дно ванны травой, выловленной в пруду. Перевёрнутый таз служил спальней для рыб, под его тенью было темно и уютно. Я откапывала в огороде червей и кормила ими рыб в ванной. Больше всего бесновалась по этому поводу мама. «Опять безобразие развели! Не помыться нормально, не постирать», – нудела она. Её терпения хватало ненадолго. Ещё она отказывалась понимать, что рыбу ловят не для того, чтобы есть, – интересен сам процесс.