2019 год: Повелитель Марса - [8]

Андрей еще не успел поставить подпись, а дюжие молодцы уже принялись потрошить книжный шкаф.

– "А в чем, собственно говоря, я обвиняюсь?"

– "Пока ни в чем. Хотя вина на вас лежит, огромная вина, такая же как и на всех инженерах, конструкторах, ученых – всех кто довел планету до ее нынешнего состояния. Однако нынешнее правительство Московии, руководствуясь принципами благостности и христианского человеколюбия, простило эту вину всем тем, кто покаялся. Вы же" – следователь достал из портфеля лэптоп и вывел на дисплей дело Ладогина А.П. – "Вы же, Андрей Павлович, отказались принести публичное покаяние, мотивируя это тем, что, – цитирую: 'Ответственность за экологическую катастрофу лежит не на создателях техники, а на тех, кто использовал эту технику для удовлетворения своей жадности', и далее 'Экологические проблемы можно решить только создав новую космическую технику, которая позволила бы вынести экологически вредные производства за пределы биосферы. Только этот путь сможет привести человечество к процветанию и высокой культуре. А экологическая революция, с ее отрицанием техники, это дорога обратно в пещеры.' Ваши слова?"

-"Мои." – ответил Андрей.

-"А не кажется ли Вам, Андрей Палыч, что в Ваших словах заключено некоторое противоречие? Вы же сами говорите, что экологические проблемы порождены людской жадностью. Так может быть, чтобы их решить надо бороться с жадностью, а не создавать новую технику? Нести в сердца людей слово божье, а не строить ракеты? Кстати, почему Вы не посещаете церковь? Вы атеист?"

-"Никакого противоречия тут нет. Отрицание техники приводит к нищете, а нищете всегда сопутствуют жадность, зависть и другие пороки, и никакое слово божье тут не поможет, как показывает вся история человечества. А что касается церкви... это что, допрос? Я обязан отвечать на все ваши вопросы?"

-"Помилуйте, Андрей Палыч, какой допрос!? Вы же еще ничего не совершили!"

-"Тогда на каком основании ваши люди роются в моих вещах?"

-"Ах, Андрей Палыч, Андрей Палыч! До какой же все-таки степени Вы являетесь человеком прошлого, двадцатого века. По вашему мы должны были дождаться, когда Вы наконец совершите преступление, и только после этого придти к Вам? Христианское человеколюбие не позволяет нам, оставаясь в стороне, спокойно взирать на то, как человек готовится взять на свою душу грех. Если Вы сами не беспокоитесь о своей бессмертной душе, о ней придется побеспокоится нам. Наша цель не в том, чтобы раскрывать совершенные преступления, а в том, чтобы предотвращать еще несовершенные. Преступления сперва совершаются в голове, и чтобы спасти человека от неверного шага, нужно изменить образ его мышления. Поэтому я и беседую сейчас с Вами."

-"И поэтому ваши люди выбросили на пол все мои книги?"

-"А как еще узнать, что Вы читаете? Ладно, если хорошие книги. Хорошая книга может спасти человека, но плохая навеки погубит его. А вот, кстати, что-то нашли!" – следователь принял из рук дюжего молодца истрепанную самиздатовскую книгу, отпечатанную на плохом принтере, полистал ее и покачал головой: "Ай-ай-ай, Андрей Палыч, это же "Советия", книга, возглавляющая список запрещенных книг!"

-"Между прочим, я автор этой книги."

-"Это не является основанием, на котором можно хранить дома запрещенную книгу."

-"Неужели и нынешнее правительство ее тоже запретило? Наверное я написал неплохую книгу, если даже четверть века спустя ее продолжают запрещать! Хотя не очень понимаю, чем она вашим-то хозяевам не угодила ?"

-"Не притворяйтесь, Вы все прекрасно понимаете."

-"Нет, в самом деле. Я писал эту книгу в начале 1990-х годов, с одной целью – прояснить недоразумение, широко распространившееся в головах моих сограждан. Недоразумение, которое уже тогда начинало приводить к тяжким последствиям. Дело в том, что когда погиб Советский Союз, и страну стали делить по национальному признаку, оказалось, что чуть ли не большинство жителей этой страны не знают к какой национальности они на самом деле принадлежат. То есть, конечно, у всех были паспорта и там в пятой графе у каждого была записана какая-нибудь национальность, и большинство людей верило тому, что там было написано. Но вся беда в том, что в официальных бумагах вообще всегда пишется много всякой галиматьи, совершенно не соответствующей действительности. Для того, чтобы быть, например, русским, надо с детства воспитываться внутри русской культуры. Между тем, революция 1917 года фактически эту культуру уничтожила, как и множество других культур, существовавших на одной шестой части суши.

И вот во время распада Советской страны появились люди, которые стали громко сетовать по этому поводу и говорить, что хорошо бы все эти нации "возродить". Возможно, у них были благие намерения, но они не понимали, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Во всех их попытках "возрождения" было нечто от этнографического театра. Человек, внезапно заметивший, что у него в паспорте написано "русский", наслушавшись призывов вернуться к своим корням, и никогда прежде не бывавший в церкви, вдруг в сорок лет крестился и начинал следовать всем православным обрядам. Но все почему-то было чужим. И обряды чужие, и праздники другие, совсем не те, к которым привык с детства. Отец и дед, всю свою жизнь бывшие атеистами, вдруг оказывались как бы не его предками, и вместо обретения корней, он обрубал все свои корни, и оказывался в свободном пространстве. Но особенно нелепо все это выглядело, когда у человека в паспорте стояло название какой-нибудь малой народности, к которой уже даже его предки имели весьма далекое отношение, и ему приходилось креститься, только для того, чтобы доказать свою "русскость", но в атмосфере разгулявшегося национализма это могло только усилить подозрительность по отношению к нему.