20 философов за 90 минут (каждый) - [49]

«Цзы-Лу спросил, что еще он должен делать. Учитель ответил: «Никогда не ослабляй своих усилий».

32

Когда его спросили о том, как работать в пра­вительстве, Конфуций ответил: «Прояви снисхо­дительность к небольшим ошибкам и продвигай талантливых людей».

«Но как определить талантливых людей?»

Учитель ответил: «Продвигай тех, кого ты выбрал сам. Те, кого ты не выбрал, продвинутся и без тебя».

Но вскоре учитель уходит от таких банально­стей. Когда его спросили, что он сделал бы преж­де всего, если бы его назначили в правительство, Конфуций ответил: «Прежде всего я бы убедился в том, что все названия правильны».

«В самом деле? Разве это не глупо?»

«Какой же ты невежественный дурень! Если ты не понимаешь, о чем говорят, лучше помолчи».

Отчитав незадачливого ученика, Конфуций развил свою лингвистическую теорию правитель­ства: «Если названия неправильны, то слово не достигает своей цели. А если слово не достигает цели, то ничего нельзя сделать правильно. Если ничего нельзя сделать правильно, то ритуалы при­ходят в беспорядок, музыка становится нестрой­ной, а наказания больше не соответствуют пре-

33

ступлению. Когда наказание больше не соответ­ствует преступлению, никто не знает, на каком свете он находится. Следовательно, если кто-то что-то задумал, то он должен понятно объяснить задуманное. А когда кто-то что-то прикажет, то должен быть тот, кто это выполнит. Там, где лю­дей связывает язык, огромное значение имеет точность. Не должно оставаться ничего, что мог­ло бы породить неправильное толкование».

Все это очень хорошо, но это и есть основной приоритет? Кого-то действительно может уди­вить, что все это нужно осуществить в правитель­стве. (Непонятные приказы веками были неотъемлемой частью управления.)

Конфуций отстаивает этот подход, обраща­ясь и к следующей теме. Когда его спросили о практике сельского хозяйства, он предложил длинный ответ, в котором ничего не сказал о сель­ском хозяйстве. «Фань-Чи попросил Конфуция научить его выращивать семена. Учитель ответил: «Опытный крестьянин сделает это лучше меня». Тогда его попросили научить выращивать овощи. Конфуций ответил: «Опытный огородник сдела­ет это лучше меня».

34

Когда Фань-Чи ушел, Конфуций восклик­нул: «Какой же он невежественный дурень! Ког­да правители соблюдают ритуалы, никто из обыч­ных людей не смеет быть непочтительным. Ког­да они вершат правосудие, никто не смеет ослушаться. Когда они требуют почитания, ник­то не смеет быть неискренним. Когда они выпол­няют эти действия, люди стекаются со всей стра­ны с детьми, привязанными к спинам. Так какой же смысл рассуждать тут о выращивании семян»?

Далее Конфуций занимает противоречивую позицию. Сначала развенчав практические спо­собности, теперь он подчеркивает их превосход­ство над образованностью: «Представьте себе че­ловека, который может наизусть продекламиро­вать все три сотни поэм из традиционной Книги Песен. Вы дадите ему ответственный пост, но на нем он окажется некомпетентным. Вы пошлете его заграницу с дипломатической миссией, но он докажет свою неспособность проявить инициа­тиву. Что пользы от этих поэм, независимо от того, сколько их он выучил наизусть?»

Культивирование поэзии ничем не отличает­ся от культивирования репы — и то, и другое рав-

35

ным образом бесполезно для культивирования Жэнь. Если кто-то приобрел это качество, все остальное приложится. «Если правитель честен с самим собой, то послушание будет и без отдан­ных им приказов; но если он сам нечестен, то послушания не будет, даже если приказы отданы».

Как и многое у Конфуция, это звучит очень разумно, но на практике является чистой воды фантазией. Человеческая природа такова, что люди будут скорее слушаться кровожадного ти­рана, чем честного и гуманного правителя с доб­рыми намерениями. Почему же этот совет разу­мен? Потому что Конфуций пытался улучшить поведение отвратительных и бессовестных пра­вителей своего времени. Любая попытка улуч­шить положение вещей заслуживает похвалы. Но выбрав такое направление, Конфуций ограни­чил действие своих советов определенным мес­том и временем.

Этим недостатком в той или иной степени страдают все политические советы. И чем боль­ше совет подходит к текущему моменту, тем быс­трее он становится бесполезным. Мы сравнили политические наставления Конфуция с другим

36

великим трудом о политическом руководстве — «Государем» Макиавелли. Политическиерекомен-дации Конфуция оказались бы неуместны в Ита­лии эпохи Ренессанса, многие правители которой были убеждены в том, что народ нужно вдохнов­лять культурным и образцовым поведением. Со­чинения Макиавелли были нацелены на то, что­бы открыть правителю глаза на политические ре­алии: плохое поведение всегда выигрывает. По той же причине «Государь» был бы совершенно не нужен любому китайскому военному вождю по­здней династии Чжоу. Безнравственное соглаша­тельство и злобная нечестность были его второй натурой, качествами, необходимыми любому пра­вителю Чжоу, хотевшему удержаться на работе. Конфуций просто пытался изменить баланс в пользу более цивилизованного подхода.

Основным залогом достижения Конфуцием своих целей были его педагогические способно­сти. Главная задача его школы состояла в подго­товке государственных служащих, которые мог­ли бы пропагандировать его социальные и поли­тические идеи — культивировать человечное поведение и доброжелательное общение. Он все-