20 философов за 90 минут (каждый) - [48]

27

были позиция ижизненный принцип: «Безропот­но выполняй свои общественные обязанности, безропотно выполняй свои личные обязанности». Мы должны задаться целью «жить спокойно и без страха». Но как? «Если человек испытал себя и не нашел, в чем себя упрекнуть, тогда что его бес­покоит и что страшит его?»

В глазах современного человека это выглядит как просто одно из самых слабых мест этики Кон­фуция. Наша этика склонна отражать эгалитарные аспекты общественной жизни. Поэтому неудиви­тельно, что мораль Конфуция соответствует при­митивной, классовой природе китайского обще­ства времен династии Чжоу, правившей более двух с половиной тысяч лет назад. Конфуций рассмат­ривал этику как классовую принадлежность. Люди, реализующие свой моральный потенциал, становятся Жэнь. Это лучшие люди страны — представители правящего класса.

Но правители обычно и без того убеждены, что они лучше остальных людей, и правящему классу Китая VI века до н. э. не нужен был Кон­фуций для подтверждения этой самоочевидной истины. С другой стороны, они не могли и по-

28

мыслить, что народ может вести себя так, как ве­дут себя они сами. Небо запрещает! «Делай, как я сказал, а не как сделал». Нравственность всегда носила классовый характер. Легко быть хорошим, когда общество устроено для твоей выгоды и за­щиты. Но когда правила не на твоей стороне, тебя меньше тянет быть добрым (факт, отмечаемый в тюрьмах всего мира на протяжении всей истории человечества).

Здесь Конфуций может показаться снобом, но его понимание нравственности фактически было попыткой разрешить классовую проблему. Благо­родный муж может быть представителем высшего класса, но если вы ведете себя также, как он, то между вами нет разницы. Но Конфуций пошел еще дальше. Благородный муж должен демонстриро­вать образцовое поведение (в буквальном смысле этого слова). Нравственность благородного мужа должна быть примером для других (в противном случае он не благородный муж). Таким образом, Конфуций сделал свою этику универсальной, под­ходящей для всех классов и всех времен.

И тем не менее некоторые его практические советы этического характера сохраняют следы

29

классового подхода: «Князь Цзы из Чи спросил Конфуция относительно управления. Конфуций ответил: «Пусть правитель будет правителем, подданный — подданным, сын — сыном». Князь ответил: «Отлично! Действительно, если правитель не правитель, подданный не подданный, сын не сын, то я не могу быть уверенным ни в чем, и бо­лее того, я даже не могу знать, когда в следующий раз буду обедать». Некоторые найдут в этом фраг­менте учения Конфуция, отметившего исключи­тельное внимание князя к своемужелудку, элемент иронии, но это вряд ли соответствует действитель­ности. Этика Конфуция была революционной, но в политическом отношении он оставался закоре­нелым консерватором. И это едва ли должно удив­лять, принимая во внимание политическую анар­хию и страдания, которые он видел вокруг себя. В такие периоды потребность в «сильной руке, как в старые добрые времена» испытывают не только пожилые чудаки. Далекие годы ранней династии Чжоу казались Конфуцию золотым веком. Это были времена сильного правительства, культурно­го расцвета и стабильности, когда император ца­рил над послушными ему феодальными правите-

30

лями. Во времена Конфуция феодальная система начала разрушаться, а феодальные правители пре­вратились в междоусобствующих военных вождей. В его глазах единственной альтернативой классо­вому обществу была анархия.

И все же краеугольным камнем нравствен­ного общества для Конфуция было не классо­вое устройство, а любовь. И тут можно сравнить конфуцианство с христианством. Оба учения провозгласили главным своим принципом «лю­бовь к ближнему». Но Конфуций был достаточ­но смел (или оптимистичен), чтобы предполо­жить, что принцип личной любви может распро­страниться и на общество в целом. Христианство можно коротко охарактеризовать формулиров­кой «Отдайте кесарю кесарево», оно прослыло «моралью рабов» жестокой империи, придавая огромное значение личности и ее спасению, так же как и бескорыстной любви к другим верую­щим. Столетия спустя эти идеи переросли в марк­сизм, хотя правители христианского Запада по большей части оставались реалистичными праг­матиками, а не отвлеченными идеалистами. Конфуцианство переработало традиционные ки-

31

тайские добродетели и предложило систему об­щественной нравственности, став синонимом китайского образа жизни.

Сменяли друг друга эпохи, образцовая мораль и любовь к ближнему постепенно видоизменя­лись вместе с самим Китаем. Несмотря на горя­чие протесты идеологов современного Китая, эле­менты конфуцианства проглядывают и в маоист­ском марксизме. И хотя сам марксизм пришел в этой стране в упадок, китайское представление о связи между народом и правительством остается столь же сильным, как и раньше. По мере усвое­ния Китаем западных идей значительно усили­лось осознание культурных сходств и различий Запада и Востока.

Тринадцатую книгу своих высказываний Конфуций посвятил политической философии. Она начинается с нескольких простых, вполне обычных советов: «Цзы-Лу спросил о правитель­стве. Учитель ответил: «Заставь людей усердно работать, подав им пример».