1918: Очерки истории русской Гражданской войны - [40]

Таблица № 7.РАСПРЕДЕЛЕНИЕ АВСТРО-ГЕРМАНСКОЙ ОККУПАЦИОННОЙ АРМИИ В РОССИИ И РУМЫНИИ ПО РАЙОНАМ на 1 мая 1918 г.

Из этой таблицы видно, что северный район оккупации (севернее р. Припяти), глубина продвижения в котором (Псков и Могилев) не превышала в среднем 200 км, поглощал около 40 % сил. В то же время оккупация Украины, в которой максимум продвижения австро-германцев достигал почти 900 км (Каменец-Подольск – ст. Миллерово на железной дороге Воронеж – Ростов), отвлекала лишь 60 % общего числа австро-германских дивизий. Протяжение фронтов обоих районов было одинаковым – около 800 км, если не считать Финляндии, где единственная германская дивизия постепенно сменялась организуемым Маннергеймом «шюцкором». К тому же северный район был оккупирован только германскими дивизиями, в то время как Украина была на треть оккупирована значительно менее боеспособными австрийцами. В среднем плотность оккупации (т. е. число дивизий на единицу площади) в северном районе, по площади втрое примерно меньшем Украины, превышала вдвое таковую же плотность оккупации Украины и Крыма. Оба района при этом были германской Ставкой разделены и на две разных сферы влияния. Северный район остался в подчинении «Ober-Ost», т. е. престарелого фельдмаршала принца Леопольда Баварского и его начальника штаба генерала Гофмана, а Украина была передана в ведение фельдмаршала фон Эйхгорна и генерала Гренера (германского военного министра после Зекса). Штаб первого перешел в Ковно, а второго – в Киев. Наконец, штаб австрийских, оккупировавших южную Украину войск обосновался в Одессе[135].

Линия поведения Центральных держав в оккупированных областях России не была последовательной и единой.

Экономически на первом месте стояла, конечно, оккупация Украины, но связанные с ее эксплуатацией надежды оказались на практике в значительной мере преувеличенными. Организация аппарата, предназначенного для выколачивания из Украины сырья, оказалась весьма несовершенной. В этом отношении совершенно сходятся сильно в это время расходившиеся по многим другим вопросам и Людендорф, и Гофман. Вот их свидетельства:

Людендорф

«Сбор сырья был сосредоточен в руках министерства народного хозяйства. Более запутанной и многоголовой организации придумать было нельзя… Министерство народного хозяйства преследовало на Украине далеко забегающую вперед событий этой эпохи политику будущих мирных взаимоотношений…»[136]

Гофман

«В Киев был посажен генерал Гренер с целью создания германо-украинской торговой организации. На бумаге она была блестящей, но результаты были относительно скромные. Преувеличила ли в свое время украинская делегация (в Бресте) наличие запасов хлеба или крестьяне его скрывали, вероятно, никогда не станет известно. Я думаю, что причина была именно в последнем. Во всяком случае, нашей организации не удалось получить серьезных (“nennenswerte”) запасов зерна. Я склонен думать, что если бы вместо мощной центральной организации мы попросту завербовали более значительное количество евреев-посредников с задачей просто продать нам зерно, мы бы достигли большего»[137].

Все же, конечно, несмотря на сложившуюся обстановку на Украине и, несомненно, верно подмеченное Гофманом пассивное вначале сопротивление украинского селянства, все-таки от Украины австро-германцам удалось получить хотя бы то, без чего они, вероятно, не смогли бы продержаться в 1918 г. Людендорф в этом совершенно откровенно признается: «Сильно нуждавшаяся Австро-Венгрия горячо принялась за дело, и хотя она далеко не получила того, что граф Чернин[138] считал безусловно необходимым для нее еще в феврале, все же полученное Украины продовольствие в связи с оказанной нам ей помощью по крайней мере спасло от голода и Австрию, и ее армию. Этим хотя бы было сделано самое неотложное. Мы, однако, далеко не получили того, что было необходимо в смысле хлеба и фуража для оживления подорванных сил нашей родины. Все же Украина помогла и Германии. Летом 1918 г. она нам поставляла мясо. Лишь это дало возможность вообще продолжать наше, хотя и столь скудное, питание мясом и позволило воздержаться от дальнейшего уничтожения нашего скотоводства и скотоводства захваченных нами во время войны территорий. Армия получила значительное количество лошадей. Без них дальнейшее ведение войны стало бы невозможным. Если бы поставка для армии лошадей должна была и впредь выполняться Германией, это нанесло бы новый тяжелый удар нашему сельскому хозяйству. Наконец, мы получили от Украины и сырье всех видов.

Несмотря на все это, все же нам скоро пришлось похоронить надежду, что хлебные запасы Украины дадут нам в руки могучее средство улучшения наших взаимоотношений с нейтральными странами и дадут облегчение нашего экономического положения, столь важного нам для ведения нами войны»[139].

Украина послужила тем вспрыскиванием камфары, которое поддержало биение останавливавшегося в 1918 г. сердца армий Центральных держав. От этого до прорыва блокады, о котором мечтали наши противники в Бресте, было все же очень далеко. До известной степени Украина их разочаровала.