1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции - [97]

Именно в это время думцы и начали масштабную кампанию по разоблачению Распутина, которую возглавили лидер партии октябристов и бывший спикер парламента Александр Гучков и новый председатель Госдумы Михаил Родзянко. Гучков, обидевшийся на царя еще год назад за холодный прием и оказанное недоверие, стал одним из главных оппозиционеров. Не имея возможности открыто выступать против Николая, он стал вести борьбу опосредованно, критикуя правительство и царское окружение, а также способствуя распространению в СМИ всевозможного компромата. Церковный скандал и Распутин дали хорошую почву для подрыва и без того шаткого авторитета царя. 9 марта 1911 года во время обсуждения сметы Святейшего синода Гучков выступил с громкой обличительной речью. «Хочется говорить, хочется кричать, что церковь в опасности и в опасности государство, – вещал он с высокой трибуны. – Вы все знаете, какую тяжелую драму переживает Россия. В центре этой драмы загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света или пережиток темных веков, странная фигура в освещении XX столетия… Какими путями этот человек достиг центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются высшие носители государственной и церковной власти? Вдумайтесь только – кто же хозяйничает на верхах, кто вертит ту ось, которая тащит за собою и смену направления, и смену лиц, падение одних, возвышение других?»

Именно благодаря этому церковному скандалу общественность впервые узнала о «старце», а потом и о его мнимой любовной связи с царицей. Вскоре в столицах со ссылкой на Гучкова стали распространяться гектографические копии писем царицы и великих княжон Распутину, сопровождавшиеся, по выражению Ольденбурга, «самыми низкими инсинуациями». Очередной джинн был выпущен из бутылки, и с тех пор имя Распутина не сходило с уст политиков и обывателей.

А подытожил эту историю уже иеромонах Илиодор, который позднее дал интервью газете «Речь» и сознался в колдовстве: «Колдуном я раньше был, народ морочил… Я деист. Языческая религия – она была хорошая»[38]. В общем, сплошной позор!

Архимандрит Макарий против «подкупленных жидов»

Тем временем в феврале-марте 1911 года церковь сотряс еще один позорный скандал. На сей раз связанный с настоятелем знаменитого Новоспасского монастыря – Макарием, в миру Михаилом Гнеушевым. Началось все с того, что 66 обитателей таганской, рогожской и крутицкой окраин Москвы написали на него жалобу в Святейший синод и митрополиту Московскому Владимиру. По их утверждению, он настолько пал нравственно, что верующим пришлось бежать от Макария в дальние монастыри и приходские церкви. Обращение было опубликовано в средствах массовой информации, в частности в газете «Русское слово», и стало достоянием широкой общественности.

«По своем назначении настоятель Новоспасского монастыря о. Макарий делает распоряжение о покупке дорогой пары рысаков, так как на одной лошади, на которой ездил его предшественник, он ездить не желает, – писали жалобщики. – По его приказанию производится переделка и роскошная отделка настоятельских покоев. Ставится дорогая ванна, устраиваются для настоятеля отдельные ледники, покупаются бархатные ковры, турецкие диваны, роскошные столовые и чайные сервизы, хрустальная посуда, шикарные экипажи – коляска, карета, открытые парные сани и др. Устроившись в монастырь, о. Макарий устраивает под новый 1910 год в своих покоях елку». Авторы письма также обвиняли Макария в том, что, устроившись с не подобающими иноку почестями, он «разорял старину», а именно – сломал древний больничный храм (интересный памятник XVII века), уничтожив там придел во имя Нерукотворного Спаса, засыпав каменные «мешки», в одном из которых в 1618 году был заточен архимандрит Дионисий, и поставив там паровой котел для отопления своих покоев.

Кроме того, обитатели обвиняли Макария в непомерной расточительности:

«Вместо сметных 4000 рублей, на разрушительную работу храма тратится 20 000 рублей. Но через месяц после ремонта новая каменная стена дает трещину…

Всех поражает, что в настоятельских покоях водворяется женский пол, – говорят, что это дочь настоятеля с детьми. Рядом со школой в отдельном помещении, которое сдавалось монастырем в аренду за 50 руб. в месяц, устраивается его сын, студент…

Архимандрит Макарий очень дурно ведет хозяйство монастыря. Монастырь, дававший ранее превышение доходов над расходами, теперь имеет дефицит. За первое полугодие 1910 года капитала изъято, разменяно и затрачено процентных бумаг на 27 000 рублей. Задолженность монастыря на 1 января 1911 года подрядчикам и поставщикам выражается в сумме свыше 40 000 руб. Раньше из 80 000 валового дохода монастыря расходовалось только 60 000 руб., а 20 000 оставалось в монастыре. Архимандрит Макарий устраняет от себя тех монахов, которые так или иначе мешают ему своевольничать в монастыре. Так, им уволены: казначей, благочинный и наместник. Последний переведен в Воскресенский монастырь за то, что не мог согласиться непроизводительно тратить монастырские деньги, как, например, уплатить 160 руб. за зернистую икру, семгу, балык и живых стерлядей для настоятельского стола».