1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции - [99]

Желтая орда

Русское общество в 1908–1911 годах жило в бессознательном состоянии тревожного ожидания чего-то ужасного. Об этом свидетельствовала и приведенная выше истерия по поводу грядущего конца света. И интеллигенция, и рабочие, и малограмотные крестьяне нутром чувствовали, что период «временного покоя» будет недолгим и непременно закончится какой-нибудь катастрофой. Причем страшной и гибельной для России. И очередной повод к таким настроениям, причем совершенно неожиданный, появился в феврале 1911 года.

Еще в конце XIX столетия известный религиозный мыслитель, мистик, поэт и литературный критик Владимир Соловьев придумал концепцию так называемого панмонголизма, которая выражала идею «исторического возмездия Европе со стороны народов Востока» в духе завоевания Константинополя мусульманами. А в конце жизни не вполне адекватный гражданин даже написал в стихах «пророчество» о скорой гибели России от «китайско-монгольских орд»:

От вод малайских до Алтая

Вожди с восточных островов

У стен восставшего Китая

Собрали тьмы своих полков.

Как саранча неисчислимы

И ненасытны, как она,

Нездешней силою хранимы,

Идут на север племена.

О Русь! Забудь былую славу.

Орел двуглавый сокрушен,

И желтым детям на забаву

Даны клочки твоих знамен.

Недалекое будущее, по мнению философа, выглядело печально. Некий богдыхан (император) соберет в китайском Туркестане четырехмиллионную армию и двинется на Россию. Ну а русской армии, не имеющей никаких оборонительных рубежей против Китая и соответствующего военного плана, останется только «погибнуть с честью». Затем под ударами «желтой орды» падет и Западная Европа. После чего на полвека установится «новое монгольское иго».

В то время к «пророчеству» Соловьева не отнеслись серьезно. Но когда уже после его смерти, в начале 1911 года, действительно возник кризис в российско-китайских отношениях, о «богдыхане» и «новом монгольском иге» неожиданно вспомнили.

Причиной конфликта стала появившаяся в мировых СМИ информация о том, что царь Николай II собирается оккупировать Монголию. Поводом к нему стал ультиматум, в котором Россия потребовала соблюдения русских торговых прав и привилегий, в противном случае угрожая ввести войска в китайские пределы.

В обществе тотчас поползли слухи о готовящейся царем новой дальневосточной авантюре, которая окончательно погубит страну. Одновременно с этим поползли слухи, наоборот, о грядущем китайском вторжении. «Сейчас, в дни русско-китайских осложнений, в обывательских кругах идет большой разговор о „желтой опасности“. Вспоминаются легенды и сочиняются новые», – писали газеты. Россияне всерьез опасались китайского нашествия. Более того, войну с Китаем многие рассматривали как грядущий апокалипсис. «Тревожные слухи о возникшем между Россией и Китаем конфликте сделались достоянием всех деревушек нашего края, – рассказывала заметка под названием „Толки о войне“. – Теперь только и разговору, что о предстоящей войне с Китаем. Трубят об этом и старый и малый. Идут россказни о виденных в небе кем-то и когда-то темных ходящих столбах. Старушки пророчат будущую близкую кончину мира, потому что, по их представлениям, с войной с Китаем неразрывно связана и кончина мира». «Когда женщины наденут мужское платье, а мужчины женское, тогда поднимется Китай, а после войны с Китаем и Свету конец», – такие пророчества печатались на передовицах газет в марте 1911 года!

Собственно, тогдашний Китай (точнее – империя Цин) территориально был гораздо больше современного. По своим размерам это государство ненамного уступало Российской империи. А российско-китайская граница проходила от самого Узбекистана до Владивостока, растянувшись на тысячи километров. Численность населения в Поднебесной уже тогда зашкаливала, поэтому народ всерьез опасался, что, если вся эта «орда» хлынет к нам, она без труда поглотит малонаселенную Сибирь, а затем двинется дальше через Урал, как это и предсказывал Соловьев.

Поэтому в Поволжье всерьез обсуждались планы по строительству линии обороны вдоль Волги. Своего рода Великой антикитайской стены! «В кабаках и трактирах всё больше говорят о необходимости немедля готовить „Восточную стену“ против китайских орд», – писал «Нижегородский листок». Мол, именно здесь, на высоком берегу Волги, удобном для обороны, русская армия может сдержать (хотя бы на время) «желтое нашествие». Примечательно, что в силу русского оружия после войны с Японией никто уже не верил. Раз уж «макак» не смогли одолеть, то уж китайцы по нас как паровой каток пройдут!

Впрочем, некоторые деятели все же предлагали не паниковать, а строить оборону и «стены» против Китая на дальних рубежах. В пустынях! «Мы должны не только пододвинуть свою государственную границу к пустыням, отделяющим нас от собственно Китая, но занять на возможно большем пространстве эти пустыни, чтобы сохранить их таковыми в виде естественной эспланады нашего государства, – писал „Голос Москвы“. – Северная Монголия должна стать, как и Восточный Туркестан с Джунгарией, в более тесную связь с Россией».

Попутно начались масштабная антикитайская истерия и пропаганда. В многочисленных публикациях с названиями типа «Желтая сечь» китайцев представляли настоящими монстрами, нелюдями и дикарями, которые только и мечтают о завоевании всего мира. В связи с этим началось массовое выселение граждан Поднебесной из восточных регионов страны. Там они привлекались в качестве неквалифицированной и низкооплачиваемой рабочей силы, в частности для строительства военных укреплений. Официальным поводом стали рост преступности и тревожные политические события. Власти боялись, что в случае войны китайцы, осевшие в Приамурье и других районах, станут «пятой колонной».