1917–1920. Огненные годы Русского Севера - [123]
Пересадка шла не только в одном направлении. На оставшийся пароход «Русанов» были пересажены член правительства Соколов и его секретарь Новиков. Во время эвакуации Архангельска, по распоряжению генерала Миллера, Соколов был пересажен с ледокола «Канада» на затертый во льдах пароход «Русанов», т. е. фактически был выдан в руки большевиков. Большевистская команда привела пароход на Икоганьгу, где власть перешла в руки заключенных. Чайковский в письме Миллеру писал о выдаче Соколова: «Не сомневаюсь я также и в том, что в историю Временного Правительства Северной области, несмотря на очень много хорошего для населения области, и несмотря на Ваши личные громадные заслуги перед ним, и на каторжный труд таких работников, как, например, Петр Юльевич (Зубов. – Л. П.), войдет все-таки с очень нелестной славой, хотя бы благодаря позорному инциденту с Борисом Соколовым…»[706]
21 февраля на «Минине» было перехвачено радиосообщение из Мурманска о восстании рабочих, захвативших город. Миллер в своем письме Сазонову жалеет брошенных им офицеров и солдат и лицемерно пишет: «…самомнением не заражен, сделал что мог и как умел и в одном только чувствую угрызения совести, что в критическую минуту оказался не с теми, кто всем рискует на фронте, а на пароходе, отвезшем меня не в Мурманск, а в Норвегию, за что меня вправе будут упрекать те, кто с таким трудом ныне пробивается в Финляндию»[707]. Но восстание в Мурманске было во многом спровоцировано действиями Миллера и Квецинского. Руководству Мурманского края и командованию Мурманского фронта ничего не было сообщено о событиях в Архангельске. Они не знали, что Архангельского фронта не существует и только небольшие отряды отступают на Мурманск. В последней телеграмме Квецинского командующему войсками Мурманского района генералу Скобельцыну, отправленной перед тем, как Квецинский сел на ледокол, сообщалось только, что командующий выехал к войскам. О перевороте в Архангельске в Мурманске узнали из сообщения архангельской радиостанции, которую при паническом бегстве забыли вывести из строя.
19 февраля командиры полков Мурманского района были вызваны в штаб 5-й бригады в Медвежьей горе, где Скобельцын сообщил им о новостях из Архангельска и о том, что остатки войск Архангельского фронта отступают через Онегу на Сороку. На собрании решался вопрос: что делать дальше? Все его участники пришли к решению, что нужно дождаться подхода архангельской группы. Все были согласны с тем, что Мурманский фронт очень растянут и что необходимо после соединения с архангельскими частями отступить на север, ближе к тыловым базам. На совещании было заметно, что многие его участники потеряли веру в возможность продолжения борьбы и предлагали начать подготовку к отступлению в Финляндию. Среди них было много т. н. «финикийцев», приехавших из Финляндии, у которых там остались семьи. Скобельцына и начальника штаба Мурманского района полковника Архипова интересовал вопрос: пойдут ли за офицерами в Финляндию их солдаты? Только два командира полков были уверены, что их солдаты пойдут за ними, три других в этом сомневались и поручиться за своих солдат не могли. Было принято решение: не начинать отступление раньше 26 февраля, т. к. предполагалось, что только к этому времени части архангельской группы смогут подойти к станции Сорока[708].
21 февраля войска Мурманского района оказались в крайне тяжелом положении в результате большевистского восстания в Мурманске. В нем приняли участие моряки, комендантская команда, городская милиция, портовые рабочие. Руководителем восстания стал белый комендант города Орлов (Александров И. И.). Интересно, что в восстании участвовали около 50 рабочих китайцев, попавших на Север на строительство Мурманской железной дороги. То, что комендант города, опытный офицер, руководил восстанием, давало ему дополнительные шансы на успех. Действовалон решительно и безжалостно. В воспоминаниях участников восстания описывается его начало: «<…> 21 февраля перед обедом Александров вбежал в казарму и подал команду ‘‘В ружье!” Солдаты разобрали винтовки и быстро построились. Александров скомандовал двум унтер-офицерам и фельдфебелю выйти из строя. Они это сделали. Александров скомандовал солдатам: “По врагам народа пли!” – и эти предатели тут же были убиты. Потом Александров скомандовал: “Связные, ко мне!” Они, связные, подбежали к Александрову. Александров объявил: “Товарищи! Восстание началось. Связному Пятаку поскорее бежать к морякам и делать свои следующие задачи, взять склады, батарею и миноносцы”»
