140% - [92]

Матвей смутился.

— Этого я не могу сказать. Думаю, они обсуждали этот вопрос. Ты же знаешь, он бы нанял, если она была бы не против.

— Считаешь?

— Так что — пойдём?

— Конечно, поесть плова с биточками я никогда не откажусь, — согласилась я. — Мои килограммы кричат, чтобы их насытили.

Мы быстро дошли до его дома, вкатили в подъезд спящих мальчишек, осторожно припарковали их в просторной прихожей, не включая света, и устроились на кухне.

Здесь по-прежнему было чисто и веяло холостяцкой любовью к минимализму и стилю модерн. Даже квадратные тарелки монохромной цветовой гаммы как будто намекали на отсутствие женщины.

Где-то ближе к десерту из свежей клубники проснулся Игорь. Жутко голодный, и потому даже плакать от возмущения не стал, а громко закряхтел. Я подхватила его и ушла в комнату Матвея, чтобы дать грудь.

Мельком отметив, что на заправленной кровати лежит ворох рубашек и джинсов, я с размаху села на эту кучу. Беспорядок значил только одно — он тоже долго собирался и решал, что надеть. Эта мысль вызвала у меня улыбку.

В остальном его комната не изменилась. Вход в гардеробную скрывался в полумраке, компьютерный-письменный стол с аккуратно закрытым ноутбуком, привезённым из Москвы, стул с высокой спинкой рядом, телевизор на стене напротив, на полу пушистый белый ковёр, лёгкие портьеры серебристого оттенка на большом окне. Рядом с ним стояла объемная дорожная сумка, убирать которую он не собирался, потому что скоро возвращался обратно на учёбу. Сверху на ней застыл несессер, и оттуда знакомо пахло его водой или лосьоном после бритья.

Я оглядывалась с интересом, пытаясь почувствовать, что думает и чем дышит человек, который здесь живёт, и от этих мыслей настроение моё снизилось. Теперь я ничего не знала об этом парне, он был будто актёр с обложки журнала — красив и желанен, но недоступен.

Игорь, жадина, напился молока и снова уснул. Я осторожно вышла из комнаты и положила его обратно в коляску. Щекастый наглец раскинул ручки по сторонам и губами во сне продолжал сосать мамину сисю. Я бы ещё постояла, умильно глядя на своего старшенького, но судя по звукам из гостиной, молодого папашу пора было спасать. Димка устроил ему проверку на прочность, а он мог — обидчивый был парень.

Я влетела в огромную комнату и забрала у Матвея истерически плачущего малыша. Сев на самый краешек кожаного кресла, быстро дала ему вторую грудь, и он жадно стал пить, ещё долго обиженно всхлипывая.

Подняв голову, я долгое время не могла пошевелиться или вздохнуть. Напротив стоял огромных размеров аквариум с дивной подсветкой и яркими плавающими там рыбами. Точно такой же, какой я видела во сне весной. Это было настолько невероятно, что я не могла ничего сказать. Получается, мне приснилось будущее. Обалдеть.

— Ты чего, Тонь? — удивился Матвей, садясь на корточки передо мной. Его глаза на фоне бурлящих серебряных пузырьков были тёмными.

— Давно твой отец завёл рыбок?

— Перед моим отъездом, а ты его разве не видела?

Я отрицательно покачала головой и подумала, что ничего не буду говорить, он мне не поверит. Но мне было действительно не по себе. Ведь если это был вещий сон, то что мне хотела сообщить вселенная или Господь Бог? Я была не особо верующая, но сейчас вдруг поняла, что зря.

— Ты какая-то странная, — медленно произнёс Матвей.

— Знаешь, ты прав, — тихо сказала я. — Я просто видела такой аквариум во сне, будто он стоит здесь, только мы с тобой тогда уже не общались, и я не могла об этом знать.

— Может, я тебе говорил, вот тебе и привиделось?

— Нет. Не говорил.

— Ну, тогда ты точно ведьма. Вещие сны. Я давно что-то такое подозревал, — ухмыльнулся Матвей.

Я покормила второго сыночка, потом они разом проснулись, стали гулять, и мы с Матвеем в четыре руки развлекали их, как могли.

Пришло время возвращаться домой, встревоженная мама уже два раза звонила.

— У тебя когда самолёт? — спросила я, когда мы уже собрали детей, и я вернулась на кухню, чтобы забрать сумку от коляски, которую оставила на стуле. Мальчишки снова довольно сопели, закрыв глазки, в уютных одеялках люлек.

Матвей задумчиво смотрел на меня, как будто не слыша.

— Послезавтра, — медленно произнёс он и резко шагнул ко мне.

Я мгновенно оказалась прижата к обеденному столу бёдрами и, зажмурившись, подставила ему лицо. Обдало жаром его поцелуя, руки смяли меня, в них чувствовалось животное нетерпение. Я не могла ему не ответить, грудь разрывало от необъяснимого отчаяния. Но когда его пальцы оказались у меня под длинной юбкой, я вскочила, обнаружив, что уже лежу на столе с разведёнными в сторону бёдрами, а надо мной разгорячённое лицо Матвея с ярко блестевшими глазами.

— Не надо, — промычала я. Меня всю трясло, было ощущение, что я на полном ходу остановила товарный состав.

— Да, я понял, — сжал челюсть он и с отчаяньем закрыл глаза.

У меня хлынули слёзы, обжегшие лицо.

— Зачем ты… зачем это? — спросила я с силой и злостью. Меня переполняли не самые лучшие эмоции. По моему мнению, если он не собирался продолжать со мной никаких отношений, не нужно было и секса. Вот так я сильно изменила свою жизненную позицию — судьба заставила.