140% - [65]
Эта мысль немного расслабила. Ни за что не хотелось сейчас обсуждать это с Матвеем. Я наконец призналась себе в том, чего боюсь — он начнёт высмеивать меня, даже не вспомнив, что отцом может быть сам. Просто как посторонний парень, ради шутки и прикола. Такой он тон взял с самого начала нашего разговора.
Что они вообще забыли вместе с другом напротив моего подъезда?
— Привет, — низким голосом сказал Руслан, продолжая сверлить меня внимательным взглядом. Мне стало не по себе от его светлых глаз. Он бы был смазливым, если бы не очень грубые черты лица.
— Мы сегодня поедем куда-нибудь прокатимся, в Эмбарго, например. Поехали с нами? — спросил Матвей, ласково мне улыбнувшись, как в самые лучшие времена.
Наверное, на моём лице была растерянность, и ещё я пыталась улыбнуться, но губы задрожали, и я быстро опустила голову, машинально уткнувшись Паше в макушку. От детских волос пахло солнышком.
— Нет, я не могу, — сказала я твёрдым голосом, покачав головой, но глаз так и не подняла.
Я бы ничего больше не смогла сказать, потому что в горле стояли слёзы. Вся напускная бравада и жёсткость слетели с меня, как пыль, осталась только слабость в коленях и жалость к себе. В глубине души я была счастлива от того, что он заговорил со мной, хотя прекрасно понимала — это ненадолго.
Положение спасла вернувшаяся Лиза и спасибо ей огромное, она быстро оценила ситуацию и отвлекла парней, пока я справлялась с собой.
— Привет, — оживлённо, запыхавшись, сказала она, улыбаясь.
— Привет, — оживился Матвей, поначалу нахмурившись из-за моего отказа. — Как поживаешь? У тебя прикольный сынишка.
— Спасибо, неплохо поживаем. А ты в Москве будешь, да? Так здорово!
Матвей кивнул.
Они ещё перебросились вежливыми и доброжелательными фразами, он снова спросил, не передумаю ли я, предложил писать-звонить ему и, махнув другу, они ушли, медленно растворяясь в сумерках.
Незаметно подошла ночь, а я сидела на лавочке с малышом на коленях и вся дрожала. Я только сейчас это заметила.
Никита после 20 августа съехал, откровенно заявив, что он уже почти передумал уезжать, потому что почувствовал, что Лида готова принять его обратно. И не сделал это из благородных побуждений, потому что давно всё решил и не нужно снова баламутить воду.
Она и не собиралась ничего баламутить, но не стала его переубеждать. Когда он освободил гостиную, настала хоть какая-то определённость.
Два дня назад, ночью, Тоня пожаловалась на боли внизу живота, и скорая забрала её в больницу. Просидев полночи в приёмном покое, наутро Лида связалась со своей старинной подругой, акушером-гинекологом, и она приехала посмотреть дочку прямо в стационар.
Девочка лежала бледная, расстроенная и заплаканная. Лида не раз спрашивала её, почему она плачет, но Тоня ничего не говорила. Зато глаза, затравленные и печальные, говорили слишком много.
— Ну, жизненный тонус надо поднять, — говорила подруга после осмотра. Анджела Андреевна работала в роддоме ЦГБ, очень успешно работала. — Несчастная любовь?
Лида тяжело вздохнула, молча покивав.
— Понятно.
Подруга тактично промолчала.
— У неё всё неплохо, кроме морального настроя. Малыши активные, УЗИ хорошее, шейка тоже, тонус снимут. Пусть лежит в больнице, ты ж всё время на работе.
— Да, да, я тоже так думаю, — Лида не замечала, что постоянно стискивала пальцы.
— Ты-то как, расскажи? — заинтересованно спросила бывшая однокурсница.
Они стояли в коридоре гинекологического отделения, выйдя из палаты, куда привезли Тоню, и вокруг не было ни души, в воскресенье никакой суеты и плановых операций, дежурные врачи сегодня тоже отдыхали.
— Я разошлась с мужем, теперь одна. Он съехал.
— Ого, — красивые брови Анджелы огорчённо сдвинулись. — Я вас считала идеальной парой, вы ж с института вместе.
— Да. Он так решил. Я вернулась к работе, ты знаешь.
— Я тебе давно говорила — нечего киснуть дома, ты хирург! Тебя хвалили в университете!
— Да я ж ещё родить хотела, и не получилось.
Карий взгляд Анджелы потеплел.
— У тебя есть двое детей, а теперь ещё и интересная работа, живи и радуйся!
— Ты права, — неуверенно улыбнулась Лида. — Мне бы к тебе попасть. Наверное, у меня гормональные перестройки пошли. Очень плохо сплю, давление часто низкое, то в жар, то в холод бросает, потливость, месячные могут по два-три месяца не приходить.
Анджела внимательно выслушала подругу и переплела на груди руки.
— Так. И что ты думаешь, у тебя менопауза?
Лида пожала одним плечом.
— Бывает же рано, — она отвела взгляд, в котором застыла давняя боль. — Мне же скоро сорок.
— Хорошо, надо бы глянуть тебя, — она оценивающе оглядела стройную, и даже очень, Лиду. — Пошли.
Анджела несколько минут пообщалась с врачами в ординаторской, со мехом выскочила оттуда и повела Лиду в смотровую.
— Я здесь почти всех знаю, палатный доктор Тони отличный доктор, ей можно доверять, — шепнула Анджела.
— Я к тебе бы попозже пришла, сдала б анализы, — неохотно мялась Лида, глядя, как уверенно подруга раскрывает смотровой набор.
— Ой, знаю я тебя, через сто лет придёшь. Ложись на кресло, — строго сказала она. — Лучше расскажи, как дочь не уберегла? Школьная любовь?
Впервые переведенный на русский язык, роман английской писательницы Сары Александер стал заметным событием в литературном мире. Эта трогательная, глубокая и эмоциональная история понравится всем поклонникам книг «Пока я жива» Дженни Даунхем, «Небо повсюду» Дженди Нельсон и «Виноваты звезды» Джона Грина. Жизнь шестнадцатилетний Элси Мэйн рушится прямо на глазах. С тех пор как пять лет назад утонул ее брат Эдди, девушка старается понять, как же такое случилось – минуту назад она держала брата за руку, а в следующую он исчез.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.
Меркурий — первая планета от Солнца, Венера — идёт за ним, является самой горячей планетой в Солнечной системе. Они находятся на невероятно большом расстояние друг от друга, но что, если однажды они встретятся? Их схожесть проявляется в абсолютном отсутствие чувств, но есть кое-что сильнее. Кое-что, что прорывается сквозь самую твердую землю наружу и расцветает. Их сердца больше не глыбы льда и время снова начнет свой счет. Время для них снова закружится, но когда-то оно может уйти сквозь пальцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
После того, как она увидела своими глазами убийство своей матери собственным отцом, сошедшим с ума, в ее душе и разуме не осталось веры в человечность, и желание отомстить всему миру за свою загубленную жизнь привело ее к самому краю бездны.