140% - [64]

Врачи мне говорили, что я молода и сильна, но беременность двойней — это вообще риски. Они тряслись надо мной и без конца брали какие-то анализы, но ничего не находили, у меня всё было отлично. И у моих мальчиков тоже. Да, это оказались мальчишки.

С Мариной я виделась после выпускного пару раз, но особо тёплыми наши встречи я бы не назвала. Они со Славиком бросили меня одну на выпускном, всё бедные хотели уединиться. Я не то что была в претензии, но очутиться совсем одной, без поддержки в такой нервный день… Я обижалась на неё, потому что я бы её не бросила.

Но мы с ней это не обсуждали, Марина вообще меня даже не спросила, куда я делась в тот вечер и почему не пошла с ними встречать рассвет. Я вдруг поняла, что подругами мы уже вряд ли будем.

Её поглотили отношениями со Славиком, они вместе летали в Тайланд на две недели, а после того, как вернулись, она мне больше не звонила. Я слышала, что она поступила в ЮФУ, но понятия не имела, что подруга думала по поводу того, что я решила стать матерью в 18 лет.

Встретить Матвея шансов у меня было мало, и если бы кто спросил, я призналась бы, что боюсь столкнуться с ним. Не хотелось даже думать, как бы он отреагировал на мой вид. Но мимо моего дома он никогда не ходил, на рынок за продуктами тоже вряд ли при наличии домработницы. Может быть, ему захотелось бы пройтись по друзьям, но в моей стороне никто не жил, так что переживать об этом было даже глупо.

Лиза не была сплетница и не общалась ни с кем из школы, кроме меня, поэтому я не знала всей грязи, что говорили обо мне. И не учла я именно этого, поставив вокруг себя блокаду. Мысль, что ему могут рассказать даже не пришла мне в голову. Я боялась, что он увидит меня, но разве это было обязательно? Хотя случилось именно это.

Как-то раз в тёплый и приятный вечер я вышла погулять с Пашиком и Лизой. Рома работал дома и был занят. Мы с Лизой общались на разные темы, очень разные, но всегда обходили стороной самое личное. Я не задавала лишних вопросов о них с Ромой, она — о нас с Матвеем. Оно и понятно, спрашивать и обсуждать было нечего, это я уже сейчас понимаю, тогда просто избегала этих разговоров.

Мы неспешно прошлись с коляской на рынок, купили там по мороженому, Паше фруктовое пюре, и сели напротив моего подъезда на лавочку. Она находилась не в тени, и красное заходящее солнце отогнало отсюда всех бабулек — они облюбовали другое место под густыми орехами.

Мы съели мороженое, и разговаривали о бабушке Ромы, которая мучилась болями и днём и ночью. К тому времени солнце ушло за четырнадцатиэтажку, и нам показалось, что скоро наступят сумерки.

На улице на детской площадке гуляло много народу, там где-то в этой пыльной толпе детей пропадал и Тёма, и мне предстояло скоро загонять его домой. Но пока мы наслаждались прохладой и оглядывались вокруг на прохожих, жалея, что летний вечер нельзя продлить хоть немного.

— Ой, я забыла купить молока, — нахмурилась Лиза. — Я сейчас сбегаю, ладно?

Она быстро взяла кошелёк из сумки от коляски и побежала обратно на рынок, огибая детскую площадку.

Я с Пашиком осталась одна. Он меня отлично знал и любил и никак не смутился оттого, что мама куда-то упорхнула. Малыш сидел в коляске и любознательно выгибал шею в сторону орущих детей на детской площадке — они играли в «Акулу».

— Хочешь посмотреть? — улыбнулась я. Лавочка стояла ближе всего к площадке, буквально через тротуар и клумбу начинался забор и горка, на которой бесилась малышня от пяти до одиннадцати лет.

Я достала Пашу из коляски и посадила к себе на колени. Ему так было лучше видно мельтешащих детей. Повернув туда голову, я не сразу заметила, что передо мной кто-то остановился.

— Привет, — услышала я любимый голос и невольно вздрогнула. Самые страшные мысли превратились в реальность — передо мной стоял Матвей и обаятельно улыбался так, как будто он не отворачивался от меня на выпускном и не просил после ссоры удалить его номер.

— Привет, — ответила в шоке я, замечая в одну секунду, что он нехорошо похудел и даже после лета остался бледным. В остальном — он небрежно крутил зеркальные солнцезащитные очки, яркая рубашка навыпуск расстёгнута сверху на две пуговицы, — всё говорило том, что он собрался на прогулку приятным мягким вечером.

Медленно переведя взгляд на его друга, который стоял рядом, я быстро отметила, что этот высоченный блондин удивлённо смотрел на меня, прямо даже изумлённо. Его лицо мне показалось знакомым, несмотря на то, что я его знать не могла.

— Это Лизкин? — спросил тем временем Матвей.

— Да, — кивнула я, поддерживая малыша под мышки. — Паша.

— Уже большой. Как у тебя дела? Поступила в университет?

— Да, поступила, всё нормально.

Мне казалось, что так спокойно я говорить просто не могла.

— Как ты? Как Москва?

— Всё отлично. Тоже поступил на лечфак в Сеченовку. Вот, познакомься, это мой друг — Руслан. Он в Москве живёт, приехал со мной посмотреть, как мы тут в провинции живём. Руслан, это Тоня, мы с ней, — тут он сделал странную паузу, и у меня душа ушла в пятки, — учились в параллельных классах. Ну, и друзья.

Меня прошиб пот, пока я улыбалась его другу, на которого было больно задирать голову, такой он был огромный. Внезапно мне пришло в голову, что из-за Паши Матвей может и не заметить моего явного животика, ребёнок всё же прикрывал меня.