140% - [106]

Я поняла, что это судьба, и ловила себя на том, что впадаю в какой-то ступор при виде их рядом. Я ловила себя на мысли, что не в состоянии бороться, что либо делать, могу только ждать со страхом, когда у него начнётся роман, и он скажет мне однажды — извини, я ошибся насчёт нас с тобой. Ничего не могла я сделать по той простой причине, что внутренний голос говорил мне — а зачем? Не сейчас, так потом, не Яна, так Маша, исход один — если я до сих пор просто его девушка, значит, он не уверен в том, что ему это вообще нужно. Семья.

Да, я как будто заледенела и молча наблюдала за развитием событий.

Настала суббота, день практических занятий, пары, на которые мы с Матвеем приезжали к десяти утра. Я прилично опоздала — пришлось ждать няню, у которой случилась протечка крана дома. В итоге я явилась лишь на третье практическое по предмету, за что преподаватель — молодой Олег Иванович долго измывался надо мной перед всеми.

Я стояла возле двери и смотрела на Матвея, который разговаривал с Яной в этот момент и даже не обратил внимания на то, что я пришла, и преподаватель явно хамит мне.

— Что, Карева, выспались ли вы? Как спалось? — язвил Олег Иванович, небрежно облокотясь о кафедру.

— Нет, — коротко отрезала я.

Не в моём стиле было молчать на такие несправедливые вопросы, но я не могла отвести взгляда от Матвея. Он что-то показывал Яне, начерченное на большом листе и объяснял, улыбаясь при этом. Действие этой улыбки мне было очень знакомо. Надо ли добавлять, что Яна сидела, ловя каждое слово, близко приблизив к нему лицо.

Я почувствовала, как у меня начинают покалывать кончики пальцев от ярости, зарождавшейся внутри.

— Это зря, Карева. Проходите, ладно уж, все мы знаем, что вы одна воспитываете детей и вам нелегко.

Я несколько раз моргнула, повернув голову на звук речи преподавателя, не веря своим ушам — не ослышалась ли я.

Но я ослышалась. Не говорил он ничего подобного, потому что ничего не знал или не хотел знать.

— … все мы знаем, как веселье быстро заканчивается и настаёт утро. Работайте, диффзачёт вас ждёт неминуемо, а баллов у вас не ахти.

— Спасибо, извините, — устало ответила я и поплелась к своей группе, которая точно так же, как Матвей, совсем не заметила моего прихода — они готовили ответ на ранее поставленный вопрос. Они учились и зарабатывали баллы.

Меня больше волновала моя личная жизнь.

Злость куда-то делась, появилась внутренняя дрожь, означавшая, что я на грани — я была высоковольтным проводом под напряжением.

После того, как закончилась пара, мы все вышли из аудитории, и я побежала вниз по лестнице, с мучением думая, что я страшно хочу курить. Такого желания у меня не возникало ни разу после того, как я бросила это неприятное занятие.

Матвей нагнал меня внизу с вопросом, что случилось, почему я не слышу его.

Я не могла даже взглянуть ему в глаза, просто не было сил — в горле стояли слёзы. Набравшись храбрости уже на улице, я открыла рот, чтобы высказаться, но услышала голос Яны — она звала Матвея истошным голосом, будто в здании случился пожар, а её должен был спасти именно он.

Я круто повернулась к ней и пошла навстречу. Матвей остался сзади, оторопев от моего поведения. Со стороны я казалась себе воинственной и агрессивной. В ярко-алом коротком пальто нараспашку, с распущенными тёмными волосами, укрывающими плечи и спину, с ледяным взглядом и сжатым ртом.

Я подошла к ней вплотную, видя на лице у соперницы страх — она не ожидала того, что я предприму какие-то действия и сейчас, увидев меня бегущей к ней, похоже, впервые поняла, что я вообще-то не вымышленный персонаж.

— Что тебе нужно? Ты знаешь, что он живёт со мной и у него двое детей?

В тот момент, когда я говорила эту фразу, подошёл Матвей, а я вспомнила, как сотню лет назад у меня гневно спрашивал Кира, желая побить, что у меня с Матвеем. Ситуация была похожа, только я вот теперь оказалась в шкуре Киры, и это было невесело.

— Н-ничего, — промямлила Яна, жалостливо взглянув на Матвея за моим плечом.

— Тоня, что случилось? — тревожно спросил Матвей, и я чуть было не сказала ему спасибо за то, что в этот момент он не принялся шутить.

— Ничего особенного, только чтобы я эту девушку возле тебя не видела, иначе я за себя не отвечаю. Ты меня поняла? — сквозь зубы произнесла я.

— У нас проект, — снова промямлила она.

— Да по фиг мне, что у вас, — выплюнула я и понеслась по направлению к остановке.

Но что я выиграла, если, повернувшись через плечо, увидела, как он стоит возле неё, опустив голову, и что-то говорит, и вовсе не спешит за мной.

В автобусе по дороге домой я глотала слёзы за тёмными очками, отвернувшись к стеклу.

* * *

Когда он приехал домой спустя три часа, до самого вечера мы не разговаривали, только по делу. Я с детьми на площадке в нашем закрытом дворике гуляла сама, дождавшись, когда сядет солнце. Жутко хотелось курить и совсем не хотелось идти домой.

Матвей был мрачный, избегал смотреть мне в глаза, вёл себя отстранённо.

В душу мне заползло отчаяние. Я поняла, что он совсем не одобрил моего эпатажного монолога, считая не вполне адекватной, и мысленно уже собирала вещи. Квартиру свою мама пока не продала, хладнокровно рассуждала я, и это был плюс.