12 ступенек на эшафот - [95]

19.6.1942 г. «Шторх» майора генерального штаба Райхеля, Ia 23 танковой дивизии, был подбит огнем зенитной артиллерии противника и совершил вынужденную посадку на нейтральной полосе. Райхель был убит на месте. За несколько дней до начала немецкого контрнаступления в руки русской контрразведки попали секретные приказы по развертыванию 40 танкового корпуса генерала кавалерии Штумме на 1–м этапе операции «Блау». Взбешенный Гитлер отдал под суд военного трибунала под председательством Германа Геринга всех, кто имел хоть маломальское отношение к злополучному перелету — командира корпуса Штумме, начальника штаба оберста Франца и командира 23 дивизии генерал—лейтенанта фон Бойнебург—Ленгсфельда. Только благодаря рейхсмаршалу и моему заступничеству удалось так или иначе смягчить наказание всем офицерам, обвиненным в халатности и несоответствии занимаемым должностям. Генерал Штумме, например, был назначен заместителем Роммеля (и вскоре погиб в Северной Африке).

В ходе трехдневных боев танковым дивизиям фон Бока удалось прорвать глубоко эшелонированную оборону противника. Вскоре немецкие войска вели ожесточенные бои за донские переправы, а передовые части ворвались в пригороды Воронежа. Однако фюрер начал проявлять первые признаки нетерпения и недовольства, считая, что Бок топчется на месте, в то время как нужно атаковать в южном направлении, вверх по течению Дона, без оглядки на тылы и фланги, не заботясь о судьбе Воронежа.

Я чувствовал, что назревает очередной кризис главнокомандования и конфликт с Гальдером, поэтому предложил фюреру самому встретиться с фельдмаршалом и разобраться в ситуации непосредственно на месте. Фюрер с энтузиазмом отнесся к моей идее, и в тот же день, 4.7.42, мы вылетели в штаб—квартиру фон Бока вместе с офицером оперативного отдела ОКХ, которого отправил вместе с нами… Гальдер. Фюрер в необыкновенно деликатной манере изложил свою точку зрения и внес некоторые коррективы в ход операции. Внешне обсуждение положения и последующие оперативные совещания проходили в обстановке корректности и дружелюбия, однако я чувствовал, что фюрер крайне недоволен и уже принял определенное решение, и, в общем, не ошибся: буквально через несколько недель фон Бок был отправлен в отставку, а командующим группой армий «Б» (бывшей «Юг») был назначен генерал—оберст барон Максимилиан фон унд цу Вейхс ан дем Глон.

После переформирования группы армий «Юг» для операции на кавказском направлении были сформированы группа армий «А» и штаб оперативного руководства. Вопрос о назначении командующего оставался открытым. Гальдер и я, независимо друг от друга, предложили фюреру назначить на этот пост фельдмаршала Вильгельма Германа Листа. Гитлер все тянул и тянул с принятием решения, не объясняя, что он, собственно говоря, может иметь против опытного офицера—фронтовика. Когда вышли последние сроки, мы с Гальдером предприняли последнюю попытку добиться от Гитлера вразумительного ответа. Наконец фюрер с видимой неохотой подписал приказ о назначении. Однако уже первые бои на фронте группы армий «А», наступавшей в направлении на Ростов—на—Дону с последующими концентрическими ударами и выходом в Предкавказье, привели к необоснованным упрекам и обвинениям в адрес генерал—фельдмаршала со стороны фюрера. Совершенно неожиданно Гитлер заговорил о том, что Лист своими маловразумительными приказами фактически помешал ворваться в Ростов танкам лейбштандарта СС, сам же выступил поздно, атаковал вяло и т. д. При том, что каждый из нас знал: Лист действовал в строгом соответствии с полученными указаниями, и действовал хорошо.

С 16.7.1942 г. передовая ставка фюрера «Вервольф» располагалась в лесах под Винницей. 31.8.1942 г. Гитлер вызвал фельдмаршала на доклад — в этот момент я находился в Берлине. Сразу же после возвращения фюрер обрушился на меня с упреками: зачем я порекомендовал ему совершенно никчемного человека, который произвел на него самое отрицательное впечатление. Это просто уму непостижимо: явиться на доклад с картой масштабом 1:1.000.000.000, без условных обозначений. В ответ на мое замечание, что он сам запретил брать в полет оперативные документы, фюрер разъярился еще больше. Присутствовавший при этой вспышке безудержного гнева Геринг был шокирован происходящим. Совершенно не к месту Гитлер вспомнил об инспекционной поездке Листа в Норвегию, инициатором которой был опять я, а он, фюрер, еще тогда заподозрил неладное и остался решительно недоволен результатами и т. д.

Кризис назревал. Последней каплей, переполнившей чашу терпения фюрера, стала инспекционная поездка Йодля на Кавказ, в штаб—квартиру 49 горнострелкового корпуса, штурмовавшего горные перевалы на главном направлении удара. Обсудив положение с командиром корпуса генералом горнопехотных войск Конрадом и фельдмаршалом Листом, Йодль вернулся в ставку и доложил фюреру, что разделяет точку зрения Листа — поставленная боевая задача выполнению не подлежит… Опуская подробности, скажу, что таким фюрера мне еще видеть не приходилось, а самыми мягкими выражениями были — «саботаж», «заговор», «измена» и т. п. Тактическая идея фикс фюрера, от которой он категорически не желал отказаться, заключалась в преодолении западных отрогов Кавказского хребта и прорыве к Черноморскому побережью. О том, какие сложности вызывает организация подвоза довольствия и боеприпасов в условиях горной местности, он и знать ничего не желал…