12 «повестей» Марии Французской - [9]

И все это было не зря:

Замерли все и, не веря глазам,

Смотрели, как вышел из леса сам

Страшенный волк, серебряный зверь,

И к королю приближался теперь.

Король был воин, не робкий монах,

Но в ужасе встал он на стременах.

И фыркал конь, и спасти не мог.

Тем временем зверь облизал сапог.

Король, содрогаясь,

сеньоров позвал:

Смотрите, друзья мои, что за привал

У нас на охоте —

с добычей иль без,

Взгляните на это чудо чудес!

Что это за зверь? Да он человек!

Глядит – как приносит

мне клятву навек.

Он смотрит в глаза мне и плачет.

Сеньоры, да что ж это значит?

Скорей уберите собак от него,

Чтоб даже не тронул никто никого.

Хранить и беречь его буду,

Как это пристало лишь чуду.

С охоты король возвратился. Теперь

С ним рядом тихонько идет его зверь.

Король понимает, что чудо

Живет в его доме покуда…

И следуют чуду еда и вода,

И чудо ведет себя мирно, когда

Все гладят его и ласкают,

И спать чуть не к детям пускают.

И зверь полюбил

добровольный свой плен:

Он жмется теперь у хозяйских колен,

Подачки не ждет и подарка —

Как старый слуга, как овчарка.

* * *

Но нашей балладе – еще не конец.

Король созывает, как добрый отец,

Вассалов, сеньоров окрестных

Для праздников маленьких местных.

Там есть и барон, что вчера еще паж,

Своей госпожи провожал экипаж,

А нынче супругой гордится,

Хотя и пришлось потрудиться…

Увидел предателя зверь Бисклаврэ —

И вот уж катает его на ковре

И рвет его тело клыками,

Как будто стальными крюками.

Едва оторвали от жертвы его —

И снова бросается он на него,

А прежде никто и не видел,

Чтоб он хоть барашка обидел.

А тут будто волк, задыхаясь, хрипит.

И горло порвет, и лицо ослепит.

И дышит по-зимнему, паром…

И поняли люди: недаром,

Недаром вершится звериная месть.

Вина человечья, пожалуй, тут есть.

Не стоит всего опасаться,

Но преданный – может кусаться.

Меж тем, королевский улегся пикник,

И к конскому крупу предатель приник.

Израненный весь, но с лошадкой —

Домой возвратился с оглядкой.

* * *

Не так-то уж много воды утекло,

Но все-таки время, наверно, прошло.

Король – на охоту, однако.

А с ним его зверь, как собака.

А вечером надо бы заночевать.

Куда-то дорога выводит опять.

Да это ограда усадьбы,

Где дама сыграла две свадьбы.

Увидел красавицу зверь, задрожал

И кинулся – кто бы его удержал

Вблизи от зловещей находки?

И нос откусил у красотки.

Да что ж это, что же, великий Господь?

Душа виновата – наказана плоть.

Красавица плачет-рыдает,

Но носом уж не обладает.

Король раздосадован: что за беда?

Зверюга опять озверел, как тогда,

Когда искусал бедолагу,

Который не сделал ни шагу!

Но старенький рыцарь сказал королю:

Я несправедливости, сир, не терплю.

Позвольте судить справедливо

О том, что не диво, что диво…

Вы видите зверя? А это не он.

То верный ваш воин, тот славный барон,

Которого вы так любили,

Но год лишь прошел – и забыли.

Припомните, сир, он бесследно исчез

В ту ночь, что ушел поохотиться в лес.

Да, он не вернулся оттуда,

А вышел лишь в облике чуда.

Устроим немедля допрос господам,

И старую голову я вам отдам,

Служить обещаю до гроба —

Но пусть уж покаются оба!

Король в замешательстве: что за допрос?

У дамы откушен хорошенький нос.

Что можно проверить рассказом?

А волк будет смертью наказан.

Да нет же! – твердит ему старый сеньор.

Пусть ваши придворные выйдут во двор

И бархатный плащ пусть доставят.

И здесь, возле зверя, оставят.

Король приказал – и доставили, вот.

И зверь разрыдался, как мальчик, ревет.

И в зеркале не отразился,

А весь уже преобразился.

И рыцарь прекрасный покинул свой плен,

И вот он, шатаясь, поднялся с колен,

В рубахе из черного шелка,

Совсем не похожий на волка.

…Той даме предательской стыд-стыдоба.

Ее уж и так наказала судьба,

Но дальше – детишки родятся

Без носа. Хоть маме – сгодятся.

Такая баллада – для вас, господа.

Есть много зверей и людей без стыда.

Бесстыдство – и то не случайно.

А совесть – великая тайна.

Ланваль

Я расскажу вам странный эпизод,

Который мне покоя не дает:

И прям, и честен, справился с бедой

Ланваль, бретонский рыцарь молодой.

Итак, это было в артуровы времена,

Когда то там, то тут вспыхивала война.

Шотландия, пикты – противников

не перебрать.

И с ними сражалась вся конница,

вся королевская рать.

…На Троицу, как обычно,

король наш в Карлайль пришел.

С ним его графы, бароны —

весь его Круглый стол.

Король раздает им щедрые,

невиданные дары.

Всем – кроме Ланваля-рыцаря,

забытого до поры.

Никто о ланвалевом мужестве

словом не помянул,

Никто в круговом содружестве

сказать о нем не дерзнул.

Может, каждый завидовал,

юности, например?

А может, никто и не видывал

поистине скромных манер.

По своему рождению

он равен был королю.

Но знатное происхождение

на деле равнялось нулю.

Поскольку за время бойцовское

денег он не считал

И все наследство отцовское

попросту промотал.

Король был известен щедростью,

много раздал добра.

А Ланваль щеголял своей бедностью —

ни золота, ни серебра.

Всяк при дворе донашивал

то, что король носил.

А Ланваль ничего не спрашивал

и ни о чем не просил.

Плыл себе, будто на облаке,

хоть жизнь не была проста.

Чужеземец из дальней области,

в сущности, сирота.

* * *

Однажды утром, без повода,

уздечку свернув клубком,

Выбрался он из города и едет себе верхом.

Овод назойливо кружится,

речка рядом течет.

И рыцарь, почти что с ужасом,