12'92 - [41]

— Твоя доля.

— Вот он — звериный оскал капитализма! — фыркнул дядя Петя. — Кто и палец о палец не ударил, тот львиную долю выручки себе забирает!

— Да ну тебя! — отмахнулся я, спрятал деньги во внутренний карман и отправился проведать Лёню.

Тот уже обжился в кабинете: диван оказался застелен одеялом, на тумбочке стояли кружки и термос. И такое впечатление — прибавилось кассетных дек. Аппаратура не простаивала, шла запись.

Лёня отвернулся от монитора компьютера и отсалютовал мне:

— Привет!

— Смотрю, работа кипит?

— Ага, Дима с парой палаток договорился, пишу для них пробники. У нас тоже покупать стали, но пока потихоньку-помаленьку. Книги и то лучше расходятся.

— А «Спектрум» с приставкой как? — поинтересовался я. — И где цветной телевизор надыбал, кстати?

— Воробей подогнал. Ещё он нам картриджи даёт за пятую часть выручки с приставки, — поведал мне Гуревич.

— А там много вообще выходит?

Лёня пожал плечами.

— Пока народ валом валит, правда, не знаю, надолго ли это. За приставку меньше, чем за «Спектрум» берём, но где-то под тысячу в день пока набегает. Нам бы компьютерных игр новых достать.

— Дай пару пустых кассет, а лучше сразу штук пять, попрошу записать, — предложил я, решив поговорить на этот счёт с Витей Медниковым; у него точно нужные знакомые найдутся.

Лёня вручил мне кассеты «TDK», потом спросил:

— Слушай, а у вас охранное предприятие только помещениями занимается или с людьми тоже работаете?

— А что такое? — уточнил я, насторожившись.

Гуревич явственно замялся, но всё же запираться не стал и пояснил причину своего интереса:

— Да у папы какие-то проблемы с бандитами, неделю уже дома не появляется. Мама вся на нервах, плачет постоянно.

Я напрягся было, но сразу успокоился, сообразив, где и с кем проводит время Гуревич-старший. Вот уж воистину — седина в бороду, бес в ребро! Крепенько его в Аню засосало.

Но просветить на сей счёт Лёню я и не подумал, вместо этого ободряюще хлопнул его по плечу.

— Не парься! Насколько знаю, у твоего папы в прокуратуре связи имеются. Мы только под ногами путаться будем.

— Ну да… — вздохнул Лёня. — Ну да…

Я поспешил распрощаться с ним и двинулся по коридору, обдумывая услышанное. Если Гуревич-старший сойдётся с Аней всерьёз и надолго — нам это ничего хорошего не сулит. Мне до его морального облика и семейной жизни дела нет, но эта коза точно какую-нибудь подлянку устроит. Не ради особой выгоды даже, хотя и своего она не упустит, а просто из желания Андрею напакостить. Да и не только ему, всем нам.

На обратном пути в дежурку к дяде я заворачивать не собирался, тот выглянул в коридор сам.

— Слышал, на днях двух офицеров и рядового из двести первой в Таджикистане душманы захватили? — спросил он, прикуривая. — Передают, правительственные вошли в Душанбе вошли, но наших пока не смогли освободить.

— Засада… — вздохнул я.

Полгода всего-то с дембеля прошло, а полыхнуло о-го-го как! И раньше, конечно, в Таджикистане далеко не курорт был, но теперь как-то всё совсем плохо стало.

Я вышел на пандус и протиснулся мимо каталки, на которую пацаны укладывали пятидесятикилограммовые мешки сахара. Костя Чиж с кряхтением распрямил спину, вытер вспотевший лоб и потребовал:

— Енот, помогай!

Самочувствие вполне позволяло принять участие в разгрузочных работах, но подошло время встречать из школы Зинку, так что поднёс ко рту кулак и дважды хекнул.

— Болею!

И тут же закашлялся всерьёз, аж надвое сложился и бронхи болью рвануло, ещё и отхаркивался с минуту.

— Да отстань ты от него! — махнул рукой Андрей. — Покатили!

Рома налёг на ручку тележки, а Костя, прежде чем присоединиться к нему, попросил:

— Пни там Евгена, пусть шустрее возвращается!

— А он где?

— За куревом пошёл.

— Пну, — пообещал я, вышел за ворота и двинулся к вагончику.

Там-то Зинчук и обнаружился. Он стоял, чуть согнувшись, и трепался через окошко с продавщицей.

— Евген! Тебя потеряли уже.

Рыжий выпрямился и досадливо поморщился, но в бутылку против обыкновения не полез и даже снизошёл до объяснений:

— Да с Ольгой языками зацепились просто.

— С Ольгой? Это которая с Чижом была?

— Была да сплыла, — с ухмылкой произнёс Зинчук.

Я только головой покачал и отправился встречать Зинку, а та изрядно удивила, заявив:

— Давай сходим куда-нибудь. Не хочу домой!

— Даже дипломат не закинешь? — удивился я.

Девчонка помотала головой.

— Я Максу сказала, чтобы он больше не приходил, а Нинка, коза такая, маме наябедничала. Вот и разругались вчера.

Удержаться от нецензурного словечка удалось с превеликим трудом. Очень уж зачастил Макс в гости к Марченко, давно уже назрела острая необходимость переговорить с ним тет-а-тет, вот только ничем хорошим беседа по душам закончиться не могла, поэтому и тянул, искал варианты обойтись без обострения конфликта. Зря, наверное.

— Я ведь всё правильно сделала? — хитро прищурилась Зинка.

— Бесспорно.

Я притянул девчонку к себе и чмокнул в лоб. Зинка запрокинул голову и предложила:

— Сходим в кино?

— Может, лучше ко мне?

Зинка печально вздохнула.

— Давай в кино, а? У меня критические дни начались.

Известие это нисколько не порадовало, но против природы не попрёшь, кивнул.

— Тогда в кино. — Сразу вспомнил о полученной от Гуревича валюте и о своём опрометчивом обещании пожалел. — Слушай, может, занесём дипломат всё же? Таскаться ещё с ним…