12'92 - [26]
Непосредственно к зданию НИИ подруливать не стали, бросили автомобиль в соседнем переулке, выдвинулись вперёд на пару с Андреем и для начала осмотрелись на месте. На углу неподалёку курили два непонятных типа, они вполне могли оказаться группой поддержки нашей цели, так что мы решили придерживаться первоначального плана.
— Акции НИИ выкупаешь? — уточнил я, подойдя к невзрачному мужичку в облезлом тулупе.
— Написано же, — пробурчал дядька, настороженно зыркнув на нас из-под кроличьей ушанки.
— Почём?
— Дорого.
— Цену назови.
Но ничего конкретного ответить мужичок не пожелал.
— Есть акции — доставай, будем торговаться. Нет — мимо проходи.
— Чё грубишь, дядя? — начал заводиться Андрей.
Я придержал товарища за руку и задал новый вопрос:
— И для кого берёшь?
— Тебе какая разница?
— Да просто хочу сразу много сдать. Напрямую, без посредников.
— Не интересно.
Фролов недобро улыбнулся.
— Сейчас быстро интересно станет!
Увы, сделать скупщику «интересно» мы не успели. Та самая парочка, что курила на углу, двинулась в нашу сторону и мимо не прошла, остановилась рядом.
— Проблемы? — простужено прогнусавил один из них.
— Работать мешают, — пожаловался на нас скупщик.
— Валите отсюда! — потребовал простуженный и осклабился, засветив золотую фиксу. — Живо!
Его молчаливый приятель — длинный, болезненно худой и бледный, — откинул полу заблаговременно расстёгнутой куртки и продемонстрировал рукоять заткнутого за ремень брюк «макарова».
Мы с Андреем синхронно сунули руки в карманы, худой в ответ сграбастал ПМ. Так все и замерли, чихнёт кто — пальба начнётся, чисто как в «Высоком блондине». А тут ещё Рома с Чижом в нашу сторону чешут; у меня потроха так и скрутило.
Но страх страхом, а о домашней заготовке я не забыл, успел пустить её в ход, прежде чем всё полетело в тартарары.
— Спокойно! — негромко произнёс я, осторожно полез левой рукой за пазуху и выудил из внутреннего кармана служебное удостоверение. — ЧОП «Корвет»! Мы по договору с НИИ тут за порядком присматриваем!
Скупщик быстро глянул по сторонам и раздражённо произнёс:
— А мы законов не нарушаем!
Простуженный тоже заметил приближение наших товарищей и с угрозой в голосе потребовал:
— Ну-ка быстро назад сдали!
Андрей дал знак остановиться Роме и Чижу, после медленно отступил и сам. Я с места не сдвинулся и заявил:
— Мы тут не сами по себе, нас директор послал. Юрий Тимурович приказал незаконную скупку акций пресечь, сворачивайтесь, а то милицию вызовет.
— Мы законов не нарушаем! — с нажимом повторил скупщик.
— Ментам это объяснять будете!
Простуженный скривился.
— Объясним, не сомневайся.
Дальше я настаивать на своём не стал и тоже попятился. Таким манером мы с Андреем отошли шагов на десять, затем развернулись и потопали прочь. Рома с Костей хоть и замешкались поначалу, но быстро сориентировались и поспешили вслед за нами, а уже у «буханки» Фролов нервно выругался:
— Серый, ну тебя в жопу с такими подработками!
— Пацаны, я не понял: а чего вы сдулись-то? — удивился Рома. — Запинали бы этих доходяг, да и дело с концом!
— Саша, не тупи! У них ствол был!
— Серьёзно?
— Нет, блин! Шучу! — ругнулся Андрей и спросил: — Что делать будем, Серый?
— Поехали телефонную будку искать. В ментовку звякнем, те за нас всю работу сделают.
Костя забеспокоился:
— А с бабками как?
Я забрался в «буханку» и уселся на боковую лавку и сразу внёс в записную книжку номер «копейки» скупщика акций, потом дрожащими руками достал из кармана деньги, зашуршал купюрами.
— Мы, по сути, ни хера не сделали, поэтому только по два косаря на рыло.
— Блин, Серый! — возмутился усевшийся за руль Фролов. — Нас за такое «ни хера» завалить могли прямо на месте!
Костю моё решение тоже нисколько не порадовало.
— Уговор был на четыре! — напомнил он.
— Уговор был, что мы жути на человека нагоним, а не просто который час спросим! — парировал я. — Мне теперь ещё заказчику объяснять, как так вышло, что дело не сделано, а половина денег потрачена!
Дальше никто качать права не стал, я раздал банкноты и сказал:
— Дюша, телефон не ищи, не нужно.
Ну в самом деле, а что сказал бы, позвонив по ноль-два? Соврал о факте сбыта поддельного спиртного, назвав адрес института и регистрационный знак автомобиля скупщика? А толку с того? По нынешним временам — сущие пустяки, никто вот так сразу отрабатывать подобный сигнал не кинется. Здесь тоньше действовать нужно.
Рома предложил засесть в кафетерии, Костя его поддержал, да и я против такого завершения дня не возражал, но у Андрея оказались на вечер другие планы.
— Хорош, пацаны! — возмутился он. — Надо посмотреть, что у нас там с киоском! Воробей один целый день мудохается.
— Так у него своё хозяйство — вот и мудохается! — резонно заметил Костя.
— Там не только его хозяйство, но и наше, — заупрямился Фролов и добавил: — А выпить и на своей территории можем.
Против этого аргумента возражений ни у кого не нашлось, поехали. Горящую над вагончиком лампочку заметили издалека; живым подтверждением эффективности этого усовершенствования служил покупатель перед окном-витриной. «Буханку» во двор Андрей загонять не стал, припарковался рядом с бытовкой.
Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга — если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в…
На днях тебе исполнится девятнадцать — уже перешёл на второй курс, завёл девушку, оперируешь сверхэнергией и чертовски близок к пику витка, но теперь всё это не имеет ровным счётом никакого значения. Теперь ты младший вахмистр республиканского пограничного корпуса, не более чем песчинка в жерновах войны. И пусть для подавляющего большинства сограждан эта война лишь локальный приграничный конфликт на задворках республики, когда где-то совсем рядом с неба падают авиабомбы, взрываются дома и горят боевые машины, очень сложно сохранить веру в то, что всё будет хорошо.
Приграничье – несколько городов, вырванных из нашего мира в царство вечной стужи, а Форт – самое сердце тех заснеженных земель. Случайно пересечь незримую грань и провалиться в эти не самые дружелюбные края может каждый, вот только далеко не каждому суждено добиться там успеха и даже просто остаться в живых. Вячеслав Хмелев и Николай Гордеев не пасуют перед сложностями, но они даже представить не могли, как далеко придется зайти, чтобы отвоевать себе место под солнцем.
Бесы из века в век рвутся в души людей из серой бездны, в которой никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет… Экзорцисты и экзекуторы молитвами и огнем спасают души бесноватых и изгоняют нечистых обратно в породившую их пустоту… Так было с самого сотворения мира и так должно было быть до конца его дней.Но появился человек, способный повелевать бесами, будто собственными вассалами. И разнеслась подобно чуме по городам новая ересь. И встали одержимые под знамена монарха-вероотступника.
Виртуальные миры — территория безграничной свободы. В игре любой может стать эльфийским магом и невидимкой-вором, вступить в клан и ходить в рейды, сражаться и развивать персонажа, а самое главное — отвлечься от забот и проблем повседневности. Но игра остается игрой, только пока из нее можно выйти. Я в полной мере прочувствовал это на собственной шкуре. Хотел лишь немного развеяться в виртуальной реальности, а вместо этого оказался убит и заточен в тело ходячего мертвеца — медлительного и неловкого, обреченного раз за разом погибать от рук других игроков.
В этом мире Средние века были не темными, а кровавыми. В этом мире люди всякий раз замирали от ужаса, когда небосвод затмевали крылья падших. В этом мире наука вернула человечеству свободу, и от океана до океана раскинулась Вторая Империя, империя людей. Воды морей бороздят боевые пароходы, на запасных путях ждут своего часа бронепоезда, а в небесах парят армейские дирижабли, но все же равновесие висит буквально на волоске. Эпоха пара уходит, эра всеблагого электричества только-только берет разбег, поэтому даже самая малость способна низвергнуть мир в пучину хаоса.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Год девяносто второй. Июль. На голове подживает свежий рубец, в карманах гуляет ветер. Есть друзья и работа, а ещё – проблемы. Да и как иначе, ведь пацан сказал – пацан сделал, а вход рубль, выход – два? Если уж хватило ума связаться не с теми людьми, придётся из кожи вон вылезти, лишь бы только не угодить за решётку или того хуже – в пластиковые пакеты. По частям. А ведь просто собирался немного подзаработать…
Осень девяносто второго. Гиперинфляция. Ваучеры. Приватизация. Кто-то сколачивает первоначальный капитал, кому-то сколачивают гробы. Перескочить из первой категорию во вторую ничего не стоит, ведь всегда найдётся тот, кому нужнее чужой кусок пирога. Твой кусок пирога. Вот и решай — сдать назад или зайти с козыря двенадцатого калибра, ввязаться в разборки или удовлетвориться синицей в руке. Только решай скорее, иначе выбор сделают за тебя. И хорошо, если просто подставят, могут ведь и в затылок пальнуть…
Дембель. Июнь. Год девяносто второй. Утро. Похмелье. Друзья. Плёвое дело, лёгкие деньги. Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата. А позади — проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…