111 - [5]

Шрифт
Интервал

Отец. Припаркуется в конце улицы.

Сестра. Прошел через теннисные корты.

Отец. На лифте не поедет.

Мать. В коридоре никого нет.


Стучит.


Сестра. Стоял в дверях.

Сын. Не могу покончить с собой.

Отец. Достанет пистолет и положит на стол.

Мать. Дочь заваривает ему чай.

Сын. Я люблю горячее молоко.

Мать. Он ложится на кровать.

Сестра. Я его обняла.

Отец. Он заснет.

Сестра. Я его люблю.

Отец. Она свяжет ему руки.

Сын. Мне было бы стыдно смотреть деду в глаза.

Сестра. Когда я вошла с полицейскими в дом родителей, было абсолютно темно.

Отец. Жена лежит в коридоре на чердаке.

Сын. Она оказалась слишком тяжелой, чтобы ее перенести.

Отец. В гостиной оперная музыка на полную громкость.

Сестра. В камине горел огонь.

Мать. Патроны валяются на полу.

Отец. Мы начали кричать.

Сестра. Мы перекрикиваем музыку.

Отец. «Ромео и Джульетта» Прокофьева.

Сестра. Диск работал в режиме повтора.

Сын. Отец лежит в ванной.

Сестра. Он лежал на спине, прикрытый простыней.

Отец. Жена накрыта простыней.

Мать. Он совершил это в нашем доме.

Сын. У меня не было выбора.

Отец. Ты чувствуешь свою вину?

Сын. …

Сестра. Ты стрелял в родителей?

Сын. Я должен был. Я хочу умереть. Я не знал, что делать.

Мать. Прокурор говорит, что он не достоин жить среди людей.

Сын. Ты отвернулся от меня.

Отец. По-моему, он понимает смысл предъявленного ему обвинения.

Сын. Речь об убийстве.

Мать. Он не знает, убил ли родителей, или это был только сон.

Сестра. Сказал, что хотел бы, чтобы родители ушли достойно.

Сын. В нас живет страх чего-то большего. Хорошо, что у меня нет детей.

Мать. Я ношу его фотографию в кошельке.

Сын. «И да будут слова сии, которые я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем. И внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая»[2].

Сестра. Прочитал наизусть.

Отец. Ни на минуту не присел, пока шло судебное заседание.

Сын. Повесьте меня в центре города.

Сестра. Врачи…

Мать. Психические расстройства не обнаружены.

Сын. Скоро я встречусь с родителями.

Я не боюсь смерти.
Я видел и испытал больше других.
Я не по своей воле появился на свет.
Если я кому и сочувствую, то только себе.

Отец. Пошатнулся.

Сестра. Я поддержала его.

Мать. Под занавес.

Отец. Плачет.

Сестра. Неожиданно поднимается.

Мать. Открывает окно.

Сын. Свежий воздух.

Сестра. Тишина.

Мать. Встает на подоконник.

Отец. Прыгает.

Сын. Лечу.

Сестра. Тишина.


Конец


Рекомендуем почитать
Человек, который никогда не умрет

Пьеса известного американского драматурга XX века посвящена борцу за права рабочих, профсоюзному деятелю и автору песен Джо Хиллу. Радикальный революционер, агитатор, опасный своим талантом, поэт, чьи песни стремительно разлетались по стране, легенда американского рабочего движения, в 1915 году он был осужден и казнен по сфабрикованному обвинению.


Драматург

Пьеса в четырёх сценах .


Ищу работу проститутки

Маленькая пьеса в двух картинах.


Опередить себя

Я никогда не могла найти своё место в этом мире. У меня не было матери, друзей не осталось, в отношениях с парнями мне не везло. В свои 19 я не знала, кем собираюсь стать и чем заниматься в будущем. Мой отец хотел гордиться мной, но всегда был слишком занят работой, чтобы уделять достаточно внимания моему воспитанию и моим проблемам. У меня был только дядя, который всегда поддерживал меня и заботился обо мне, однако нас разделяло расстояние в несколько сотен километров, из-за чего мы виделись всего пару раз в год. Но на одну из годовщин смерти моей мамы произошло кое-что странное, и, как ни банально, всё изменилось…


Кони за окном

Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.


Дачники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ночь: Славянско-германский медицинский трагифарс

Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.


Антология современной польской драматургии

В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.


Антология современной французской драматургии. Том II

Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.


Антология современной британской драматургии

В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.