111 - [3]
Мать. Он собирал картинки со святыми и вклеивал их в тетрадь.
Отец. У него было пять тетрадей по сто страниц.
Сестра. Когда я лежала с сотрясением мозга, он ухаживал за мной.
Мать. Держал ее за руку.
Отец. Заваривал сестре чай и даже делал бутерброды.
Сын. Следил, чтобы она ходила на процедуры.
Отец. Мы переехали за город.
Мать. Ему там нравилось.
Сын. Я смотрел в окно на деревья в лесу.
Отец. Часами гулял по лесу.
Мать. Приносил шишки и желуди.
Отец. Построил себе шалаш.
Сестра. Любил лазить по деревьям.
Мать. Это его успокаивало.
Сестра. Как-то нашел собаку со сломанной лапой, замотал поврежденное место и отвез пса в ветлечебницу.
Сын. Не хочу жить с людьми.
Отец. Среди деревьев он чувствовал себя в безопасности.
Сестра. В своей комнате он издает дикие крики.
Отец. Я записал его в стрелково-охотничий кружок.
Сын. Лещина — одна из матерей человека. Срубить лещину — преступление: это значит разрушить дом птиц, а детей, птенцов, пчел, белок и кабанов лишить пропитания.
Сестра. Тренер назначил его своим заместителем по хозяйственной части.
Отец. У него были ключи от помещений, где хранилось оружие и патроны.
Мать. Он бывал у тренера дома.
Отец. Был лучшим стрелком.
Сын. Тренер ставил меня в пример своему сыну.
Сестра. Без ведома тренера взял ружье.
Мать. Убил оленя.
Сестра. Ему было четырнадцать.
Сын. Не знаю, почему я это сделал. (Пауза.) Прислушиваюсь к своим мыслям.
Отец. Он отпустил длинные волосы.
Мать. Сделал на плече татуировку.
Сестра. Начал петь и писать тексты.
Отец. Я купил ему микрофон.
Мать. Они назывались «Утопия».
Сын. В кармане для друзей горсть леденцов.
Отец. Репетировали у нас дома.
Мать. Он приводил странных людей.
Отец. Бросил учебу.
Мать. Мы разрешали им играть, пока сами были на работе.
Сестра. Родители пошли на их концерт.
Мать. Он был похож на гориллу.
Отец. Как наркоман какой-то.
Сестра. Отец запретил ему играть в группе.
Мать. Ночью я остригла ему волосы.
Сестра. Поджег кровать родителей.
Мать. Спальня выгорела целиком.
Отец. Приехала полиция.
Сын. Я сделал это со злости.
Сестра. Ты что, совсем, что ли?
Сын. Чего?
Мать. Дело замяли.
Отец. Жена решила изгнать из него злых духов.
Сестра. Злые духи: буруруру.
Отец. Пригласила домой ксендза.
Сестра. Тот прочитал молитву над его кроватью.
Мать. Сказал, что наш ребенок очень одинок.
Сын. Никто мне не поможет. Если я сам себе не помогу.
Отец. Обещал исправиться.
Сестра. Он хорошо знал историю.
Отец. Представлял школу на олимпиаде.
Сестра. Занял первое место.
Мать. С математикой у него были проблемы.
Сестра. Учительница срывала на нем злость.
Отец. На контрольных не спускала с него глаз.
Мать. Прозвал ее алгебраической свиньей.
Сын. Свинья в квадрате.
Отец. Остался на второй год.
Сестра. Совсем пал духом.
Сын. Хочу изменить свои мысли.
Отец. На Пасху мы красили яйца.
Мать. Он на всех нарисовал сердечки.
Сестра. Ночью мы закопали их в саду.
Отец. В Чистый понедельник[1] он проснулся первым.
Сестра. Всех нас облил духами.
Мать. Пришлось проветривать весь дом.
Отец. Однажды впустил домой Свидетелей Иеговы.
Сестра. Они обещали ему место в раю.
Мать. Неоднократно.
Отец. Хотел к ним присоединиться.
Сын. Я верю в сверхъестественную силу.
Отец. Я ударил его.
Мать. Мы верующие.
Сестра. Отец вышел на балкон и там плакал.
Отец. Я взял его с собой на бокс.
Сын. Как раз этот вид спорта я не люблю.
Мать. Они ходили вместе пить пиво.
Сын. Нет.
Сестра. Мама хотела изгнать из него злых духов.
Мать. Я отрезала у него прядь волос и положила ему под подушку.
Отец. Не знаю, что сказать.
Сестра. У него часто болела голова.
Отец. Жена хотела, чтобы он учил немецкий.
Мать. Оплатила ему лагерь с изучением немецкого языка.
Сестра. Прислал мне открытку с пейзажем.
Отец. Ничего не написал.
Мать. В его группе было столько красивых девушек.
Сын. Я не бегал за девушками.
Отец. Ты же не собирался стать ксендзом?
Сын. Добрый Боженька! Не понимаю, почему меня никто не любит. Я хотел бы, чтобы меня любили все, без исключения.
Мать. Нарисовал в гостиной большой крест.
Отец. Написал на стене: «Я заставлю вас плакать».
Сестра. Мама велела это замазать.
Мать. Ударил меня по лицу.
Сестра. Отец снял ремень и начал его бить.
Отец. Попросишь прощения у матери?
Сын. Нет.
Сестра. Папа отвез его в больницу.
Мать. Обнаружили перелом ключицы и двух ребер.
Сестра. Многочисленные ушибы головы.
Отец. Я защищал жену.
Сестра. Ты мог его покалечить!
Отец. Я не смог сдержаться.
Мать. Каков отец, таков и сын.
Пауза.
Сестра. В доме стало тише.
Мать. Муж начал поздно возвращаться домой.
Сестра. Наверное, завел любовницу.
Сын. В моей комнате отличное окно.
Мать. Я боялась оставаться с ним одна.
Отец. Я видеть его не мог.
Мать. В Сочельник он ни с кем не поделился облаткой.
Сестра. Не хотел простить отца.
Сын. Мать была мне ближе.
Сестра. На Рождество родители купили ему фотоаппарат.
Сын. Сестра подарила-пленку.
Отец. Он убегал с уроков, чтобы фотографировать.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
Выбор тем и смелое обращение со шведской традицией психологического реализма сделали его одним из самых успешных и востребованных режиссеров Западной Европы. Ларс Нурен написал более шестидесяти пьес. Подобно Августу Стриндбергу, он обнажается, демонстрируя пропасть внутри себя, чтобы обнаружить ее и внутри зрителя. Он исследует самое сокровенное в человеке. Пьесы Нурена наполнены абсурдистским юмором. Для многих актеров они стали проверкой на прочность и мастерство. И все это благодаря нуреновскому театральному языку — богатому, веселому, эротично-откровенному, каждый раз новому и живому.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.