100 лет без любви - [86]

— Здравствуй, Женя! — протянула ей женщина руку. — Захар много про тебя рассказывал.

Когда только успел? Ведь они и познакомились только вчера.

— Это Марина… жена моего дяди, — представил женщину Захар с легкой заминкой.

Оно и понятно — его тетушка была моложе племянника, и отчего-то эта мысль вызвала у Жени улыбку.

— А это мой… муж, Тристан! — обернулась Марина к двери, в которую только что вошел высокий и очень статный мужчина.

На вид ему тоже было немногим больше Захара. И еще одну удивившую ее деталь подметила Женя — Марина покраснела, представляя ей мужа. Сразу же зародилась уверенность, что этих двоих связывают очень жаркие и нежные чувства. И рядом они смотрелись настолько необычно, что вызывали трепет в душе. Оба красивые и яркие. У обоих глаза светятся живым умом и добротой, а еще какой-то жизненной мудростью. Рядом с ними находиться было и приятно, и опасно одновременно. Последнего чувства Женя и вовсе не поняла, ведь опасения родственники Захара ей не внушали, а понравились обо с первого взгляда. И хоть Захар на них совершенно не был похож, но чувствовалось, что всех троих связывают крепкие узы.

— Ну, чего же мы держим нашу гостью возле порога! — спохватилась Марина. — Веди Женечку к столу, у меня уже и ужин поспел, — велела она Захару.

И только тут Женя сообразила, что тот продолжает ее держать за руку. И смотрит на нее с такой улыбкой… Сразу же обуяла неловкость, и руку свою Женя аккуратно высвободила.

— Как ты относишься к травам, Женя? — обратился к ней Тристан (имя его казалось ей странным и идущим откуда-то из глубины веков), когда все они разместились за большим и богато накрытым столом.

Трапезничать тут явно любили, и блюда все Жене показались изысканными, к каким она не привыкла. У них с Пелагеей еда была попроще.

— К травам? Хорошо отношусь. Люблю травы, их запах… — охотно ответила она. — Матушка много куда их добавляет, — скромно добавила.

И это было очень мягко сказано. В доме Пелагеи травы были повсюду. Сушеная и в виде настойки, отвары из свежих трав и снадобья из вяленых… Даже в подушки, на которых они спали, Пелагея добавила успокаивающих трав.

— Тогда, ты не будешь против, если я разожгу курильницу с травой-муравой, как я ее называю? — сдержанно улыбнулся ей Тристан, и почему-то Жене подумалось, что на улыбки этот мужчина довольно скуп.

— Я… не против…

Трава-мурава? А почему именно она? Женя уже неплохо разбиралась в травах — многому научила ее Пелагея. И про траву-мураву, как в народе называли птичью гречишку, знала, что целебная она, особенно ранним утром, покрытая росой. Хорошо ходить по ней босой, отдает она человеку свои целебные силы. Но чтобы эту траву закуривали… о таком Женя не слышала.

А Тристан, тем временем, насыпал горсть сухих листьев в плоскую лампадку и поджег их. Сразу же Женя почувствовала запах летнего костра, который всколыхнул в ней какие-то воспоминания, но какие, она так и не поняла. Из лампадки, что Тристан установил в центре стола, отходил едва заметный зеленоватый дымок. Вспомнилась давно забытая, идущая по всей видимости из самого детства прибаутка: «Куда фига, туда и дым». Что она означала, Женя не могла вспомнить, но, наверное, слова эти родились потому что тонкая струйка дыма плыла в ее сторону.

Все было очень вкусно! Марина настояла, чтобы Женя отведала хоть понемногу, но всех блюд. Воздав должное кулинарным способностям хозяйки дома, под конец ужина Женя поняла, что уже с трудом дышится от переизбытка сытости.

Захар ее приятно удивил. Он много говорил за ужином. Рассказывал истории, и все они казались Жене хоть и немного странными, но очень смешными. Она даже смеялась в голос, чего с ней давно не случалось. Иногда что-то говорил Тристан, и тогда она заслушивалась, так красиво и плавно лилась его речь. И слова все будто завораживали — уносили в далекое прошлое, как и его имя. Сама Женя толком не могла поддержать беседу, да и нечего ей было рассказывать о себе. Но она чувствовала, что никто и не ждет от нее откровений. И Марина по большей части улыбалась, молчала и смотрела на Тристана влюбленными глазами. В который раз уже за этот вечер у Жени защемило сердце, и в душе зародилось чувство похожее на зависть. Хотела бы и она так же кого-то любить.

— Я тебя провожу, — проговорил Захар, когда Женя спохватилась, что время уже позднее и засобиралась домой.

Вставая из-за стола, машинально подметила, как залил водой траву в лампадке Тристан. Он и Марина вышли вмести с ней и Захаром во двор. Оба пожелали ей спокойной ночи и приглашали навестить их снова. И Женя им с радостью это пообещала. И не хотелось ей возвращаться домой, где наверняка ее уже поджидала Пелагея, и с радостным сердцем она покидала этот гостеприимный дом. Сегодня она испытала что-то новое и волнительное, о чем ей еще предстояло подумать на досуге. Ну и рядом с ней шел Захар, который сам по себе волновал Женю все сильнее. Вот и не чувствовать тепло, исходящее от него, у нее не получалось. Как и все время тянуло посмотреть на него. Да и глаза его очень красиво мерцали в лунном свете.

— Хорошие они, Тристан и Марина. Мне очень понравились, — заговорила Женя, когда молчание между ней и Захаром привычно затянулось.