10 мест корпения - [5]

А пока мы в течение дня помаемся по областному центру. Так как служебный транспорт мне еще не выделили, колесим на «Москвиче»-пирожковозе близкого друга Натальи. Купил он его по случаю и жестоко накололся. Авто, подтвердила уже пара-тройка первых ездок, побывало в аварии с опрокидыванием и предпродажная подготовка заключалась в рихтовочных работах и умелом использовании нескольких килограммов замазки. Транспортное средство тарахтело, гремело и едва не рассыпалось на малейшей выбоине. Да и водитель из хозяина – ноль целых две десятых.

И я полный рабочий день исполнял роль пирожка, сидя в металлической, наглухо закрытой снаружи будке. А если авария и воспламенение? Страшно даже подумать. Но тогда, по молодости, разве подобное приходило а голову?!

***

Взяли в «Туркменскую искру» нового собкора по Чарджоуской области. И вот приезжает он на первое совещание в редакцию. Ходит по кабинетам, знакомится и т. д. Заходит и ко мне. Протягивает визитку. А в ней название газеты и его ФИО – маленькими-маленькими буковками и большими-большими – ОРГАН ЦК КПТ, ВЕРХОВНОГО СОВЕТА И СОВЕТА МИНИСТРОВ ТССР (учредители издания).

…Какое-то официальное мероприятие. Заходим, предъявляя удостоверения. И я обращаю внимание на такую многозначительную деталь. Протягивает свое сотрудник районной газеты и норовит повернуть обратной стороной, где крупными-крупными буквами начертано «ПРЕССА». И свое протягивает собкор «Известий». В левом верхнем углу небольшими буквами – лишь одно слово. Название издания.

***

Пришло письмо от однокурсницы Аллы Ярошинской (впоследствии – народного депутата СССР). Ей в Житомире приходится очень несладко. Воюет с партократами, отстаивая идеалы гласности перестройки. А те, естественно, прессуют по всем направлениям: кое-какая информация доходит и до нас.

Так вот, все это так достало Аллу, что она готова уехать из Украины. И интересуется, нельзя ли ей устроиться на работу в «Туркменскую искру». Я – к главному редактору Владимиру Слушнику: есть, мол, сильная журналистка, активный боец, а еще неутомимый борец против партийной цензуры. Просится в наш коллектив. Я за свою протеже ручаюсь.

- Но ей ведь нужно будет квартира, - потер кончик носа шеф. – Вряд ли специалист такого класса да еще из Украины поедет в Среднюю Азию, если предварительно не будет решен жилищный вопрос.

- Не знаю, но, может, и так, - отвечаю. – Но у нас есть редакционное общежитие (четырехкомнатная квартира, в которую мы заселяли максимум трех журналистов – авт.). Могу я гарантировать ей две смежные комнаты?

- О чем разговор?! Конечно!

Так я Алле и написал. Увы, она не ответила. Наверное, приняла нелегкое решение продолжать свой «полесский бой».

***

Конечно, запредельное количество чиновников – нонсенс. Но, во-первых, называя цифру 18 миллионов, СМИ почему-то включают в этот список бригадиров, которые пашут наравне с простыми работягами. И, во-вторых, разве – в случае разделения СССР – количество чиновников уменьшится?

Наоборот, значительно возрастет! Однако об этом отчего-то никто не говорит вслух.

Значит, именно такая позиция кого-то устраивает.

***

В «Вечернем Ашхабаде» трудилась выпускница МГУ Дина Байбородина. Характер имела отвратительный и всех буквально достала. Найдя повод, ее уволили. Она начала писать длиннющие письма сначала в ЦК КПИ, а потом – в ЦК КПСС. Параллельно с завидной регулярностью устраивала одиночные сидячие пикеты в центре города – акции по тем временам небывалые. И вот в один из далеко не прекрасных дней в кабинете редактора «Туркменской искры» Василия Слушника звонит «вертушка». На том конце – секретарь по идеологии ЦК КРТ Майя Моллаева:

- Я вас очень прошу, возьмите на работу Дину Байбородину!

- Майя Моллаевна, что я вам плохого сделал? – взмолился тот.

- Временно! А то Ниязову (первому секретарю республиканского Центрального Комитета, в будущем – первому президенту Туркменистана) звонили из ЦК КПСС: что вы там не можете с одним человеком разобраться?! Делайте, что хотите, но чтобы она в Москву больше не писала!

Так в редакции появилась «доброкачественная опухоль». Я не в смысле некой оппозиционности: подавляющее большинство журналистов тогда ополчилось на власти предержащих (порою, кстати, объективно, а порою – и нет). А в смысле – нездоровой зацикленности на собственной персоне и инстинктивной жажды «колотить дерьмо», в котором Дина буквально расцветала. Если бы верил парапсихологам, сказал бы, что новая сотрудница подпитывалась негативной энергией.

К любой фразе, к любому слову, ба, наверное, даже букве обязательно прицепится и напишет заявление: в партком, профком или редколлегию. Уже через полмесяца после ее прихода трясло весь коллектив: бесконечны заседания и подготовка официальных письменных ответов заявительнице.

И вот – очередная телега в профком, который возглавлял я. Взял бумагу в руки и пошел в кабинет к Байбородиной. Увы, попытка доказать, что на эту тему уже собирался партком, ни к чему не привела.

- Хорошо, - бросаю в сердцах. – Тогда собираемся завтра в 17.00!