Архипелаг Бадахос, вблизи экватора. Май, год 115 от первого вторжения орков.
«Чайка» не зря славилась как одна из лучших и самых быстрых шхун от экватора до арктических льдов. Водоизмещением всего в сотню тонн, очень похожая на клипер и, как ветер, быстрая и неуловимая. Даже сейчас, когда с наступлением сумерек ветер превратился в лёгкий, едва заметный бриз, «Чайка» словно птица летела по волнам. Хозяин судна, гном Яуднгейр стоял на баке у подветренного борта, облокотясь на планшир, и смотрел на ровный светящийся след, расплывающийся за шхуной. Слабый ветерок от передних парусов обдавал его щеки и грудь бодрящей прохладой, деликатно трепал рыжую бороду, заплетённую в косички.
— Какая красавица, а, кер Ислуин? Чудо, а не шхуна! — обратился он к стоявшему рядом эльфу и нежно похлопал рукой по фальшборту.
— Полностью с вами согласен, домин, — ответил Ислуин. — Я не первый раз плаваю под парусами, а такого не видал.
Купец довольно погладил бороду. Пассажира попросил взять с собой на Бадахос один из торговых партнёров — для диссертации Ислуину приспичило изучить обычаи островитян. Книжник из Академии Киарната от моря был далёк, его первые дни даже мучила морская болезнь. Но даже такая сухопутная крыса признала красоту его лучшего судна.
Продолжить комплименты эльф не успел. Вахтенный матрос закричал:
— Земля!
— Остров Любви, — Яуднгейр махнул рукой туда, где на чистом, уже усыпанном звездами горизонте появилось тёмное пятно.
«Чайка» продолжала идти тем же курсом, и скоро мутное пятно на горизонте приняло более определенные очертания. Послышался рокот волн, сонно бившихся о берег. Дувший со стороны острова ветер принес терпкий аромат цветов.
— Ночь-то какая светлая! Можно бы и в бухту войти, — поинтересовался Ислуин, наблюдая за тем, как рулевой готовится намертво закрепить штурвал.
— Проход в бухту здесь очень узкий и извилистый, — с сожалением ответил капитан. — А по бокам фарватера сплошные рифы.
Отойдя на пару километров от берега, «Чайка» легла в дрейф до рассвета. Ночь дышала покоем — настоящая тропическая ночь, без малейшего намека на дождь или шквал. Не желая спать в душном трюме, на баке где попало завалились ночевать матросы — экипаж, за исключением хозяина, капитана и штурмана, составляли люди из Северных королевств. Штурман остался дежурить, потому на юте приготовились ко сну капитан, хозяин и Ислуин. Они сидели и лежали на одеялах, пили кофе и сонно переговаривались.
— Романтичный здесь народ, — рассказывал Яуднгейр. — Куда больше, чем на континенте.
— Да уж. Сколько лет прошло, когда мой предшественник удрал от вас? — усмехнулся капитан.
— Двенадцать, — с обидой в голосе проворчал Яуднгейр.
— Расскажите-ка, — попросил Ислуин. — Он с тех пор никуда не уезжал с острова?
— Правда! — буркнул Яуднгейр. — Нёккви до сих пор влюблен в свою жену без памяти. Негодяйка этакая! Ограбила она меня. А какой был моряк! Лучшего я не встречал. Даже среди Людей льда. А уж их-то драккары водят самые лучшие капитаны мира, — гном вздохнул. — В тот вечер, когда он сошел на берег, и его увидела Ласточка, море лишилось хорошего моряка, а Рудные горы — своего сына. Они, видно, сразу понравились друг другу. Никто и оглянуться не успел, как Ласточка уже надела ему на голову венок из каких-то цветов, а минут через пять они бежали по берегу, держась за руки и хохоча, как дети…
— А что было дальше? — не унимался Ислуин.
— Да вот и все. Кончился наш моряк. В тот же вечер женился и уже на судно больше не вернулся. На другой день я отправился его искать. Нашел в соломенной хижине в зарослях! Босой, весь в цветах и в каких-то украшениях, из одежды чёрная борода и набедренная повязка. Вид самый дурацкий. Вот и все. Завтра его увидите. У них уже теперь двое малышей — чудесные ребятишки. Старшего на будущий год обещал взять на «Чайку» юнгой.
— А потом? — обратился Ислуин к хозяину.
— Что же мне оставалось? Сделал Нёккви своим торговым агентом. На него можно положиться. На Остров любви приходится половина добычи зелёного жемчуга всего Архипелага. Да и кофе со своих плантаций здесь предпочитает продавать чуть ли не половина окрестных островов.
— Послушайте, кер Ислуин, — пробасил капитан. — Может, лучше оставайтесь на борту? А то сколько знаю, история острова — это сплошные любовные приключения. И если вас поймает рука какой-нибудь…
Ислуин только досадливо фыркнул:
— Я здесь всё-таки собрался проводить исследования. А для этого мне надо объехать хотя бы с десяток островов, посмотреть обычаи, сравнить диалекты.
Капитан и Яуднгейр переглянулись, загадочно улыбаясь. Но промолчали. В то, что их пассажира попытаются заарканить, они не сомневались ни минуты. Высокий — метр девяносто. Красив даже для эльфа, хотя, благодаря горевшему внутри огню стихии Жизни, дети Леса всегда отличались пропорциональным телосложением. Здесь же ко всему прочему явно привычка к спорту: кошачья гибкость, сильные мускулы, приходя в движение, мягко и плавно перекатывались под гладкой кожей. Да вдобавок тонкие черты лица и редкие среди детей Леса зелёные глаза. Не портило внешность даже то, что свои редкостные для эльфа тёмно-русые волосы из удобства на время путешествия Ислуин стриг коротко. Да одевался не в тунику, а как весь остальной экипаж — в белые полотняные штаны и рубаху, да нескользящие сапоги из акульей кожи.
