Нью-Йорк Таймс
Вторник, 25 мая 1999 г.
Раздел D: Наука, стр. D-3
Лоренс К. Альтман, доктор медицины
“Оспа, болезнь, известная с давних времен, искоренена на Земле двадцать лет тому назад. Возбудителю оспы вынесен смертный приговор, и теперь ее вирус хранится в замороженном виде только в двух сверхсекретных лабораториях в Соединенных Штатах и России...
Накануне под нажимом России и правительств других стран Всемирная Организация Здравоохранения официально даровала оспе еще одну отсрочку...
...В результате исследований вируса может быть получено лекарство либо новая противооспенная вакцина. Потребность в них возникнет, только если какая-нибудь злонамеренная нация, осуществляя акт биологического террора, пустит в ход тайные запасы возбудителя оспы — перспектива, которая более не может считаться чисто гипотетической.
По заказу ВОЗ российские и американские биологи полностью расшифровали строение ДНК вариолы. По мнению ВОЗ, этой информации вполне достаточно для дальнейших исследований и идентификации вирусов, использованных террористами.
Однако ряд ученых оспаривает эту точку зрения. Они утверждают, что, зная одну лишь структуру ДНК, невозможно определить устойчивость вируса к медикаментам.
Говоря о непредсказуемости результатов подобных исследований, доктор Фоси (Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний) заметил: “Быть может, нам никогда не придется извлечь вирус из холодильника, но он, по крайней мере, у нас есть”.
Услышав шорох гравия под колесами, смотритель встрепенулся. Уже почти стемнело, он только что заварил кофе и не хотел вставать из-за стола. Однако любопытство взяло верх. Гости Александрии редко посещали кладбище на холме Айвори-Хилл. Исторический городок на берегу Потомака мог предложить живым куда более живописные виды и соблазнительные развлечения. Что касается местных жителей, то они почти не покидали город по будням, тем более — поздним вечером, когда с неба падают апрельские дожди.
Выглянув в окно сторожки, смотритель увидел мужчину, который выбирался из неприметного седана. Правительственный чиновник?Подъехавший был высок ростом, крепкого сложения. Смотритель решил, что ему около сорока пяти лет. Он был одет по погоде — в плаще, темных брюках и рабочих башмаках.
Отойдя от машины, он осмотрелся по сторонам. Нет, не чиновник. Военный.Смотритель открыл дверь, вышел из домика под навес крыльца, глядя на посетителя, который стоял у ворот кладбища, всматриваясь сквозь решетку и не обращая внимания на дождь, трепавший его темные волосы.
“Наверное, он впервые приехал сюда, — подумал смотритель. — Все они колеблются в первый раз, не решаясь ступить на землю, которая связана в их мыслях с болью и горечью утраты”. Смотритель бросил взгляд на левую руку мужчины, но не увидел кольца. Вдовец!Он попытался припомнить, не хоронили ли в последнее время молодую женщину.
— Здравствуйте.
Голос мужчины озадачил смотрителя. Он был слишком мягок для такого крупного человека. Приветствие ,прозвучало очень тихо, словно его произнес чревовещатель.
— Добро пожаловать. Если хотите пройти на кладбище, могу одолжить вам зонтик.
— Буду очень вам благодарен, — отозвался мужчина, но даже не шевельнулся.
Смотритель протянул руку за угол домика к подставке, сделанной из старой бочки для воды. Нащупав ручку зонта, он двинулся навстречу мужчине, рассматривая его лицо с высокими скулами и ярко-синими глазами.
— Моя фамилия Бэрнс. Я здешний сторож. Если вы скажете, чью могилу хотите навестить, я избавлю вас от необходимости бродить по кладбищу.
— Софии Рассел.
— Рассел, говорите? Что-то не припомню. Позвольте заглянуть в бумаги. Это не займет много времени.
— Не стоит. Я сам найду дорогу.
— В любом случае я должен записать ваше имя в книгу посетителей.
Мужчина раскрыл зонт.
— Джон Смит. Доктор Джон Смит. Я знаю, где находится могила Софии.
Смотрителю показалось, что голос говорившего дрогнул. Он поднял руку, собираясь окликнуть мужчину, но тот уже двинулся прочь размашистым шагом военного и вскоре скрылся за серой пеленой дождя.
Смотритель глядел ему вслед. По его спине пробежала холодная дрожь. Вернувшись в сторожку, он закрыл дверь и крепко запер ее.
Он вынул из стола книгу посетителей, открыл на сегодняшней дате и аккуратно вписал имя приезжего и время его появления. Потом, повинуясь импульсу, он открыл книгу на последних страницах, где в алфавитном порядке значились имена погребенных.
Рассел... София Рассел. Ага, вот она: ряд 17, участок 12. Предана земле... ровно год назад!
В числе трех человек, провожавших умершую в последний путь и оставивших подписи в реестре, был Джон Смит, доктор медицины.
Почему же он не принес цветы?
* * *
Смит шагал по дорожкам кладбища Айвори-Хилл, радуясь тому, что идет дождь. Словно милосердная завеса, ненастье отгоняло воспоминания, все еще не утратившие мучительной остроты, воспоминания, которые неотступно преследовали его в течение минувшего года, терзали по ночам, словно издеваясь над его слезами, вновь и вновь заставляя его переживать страшные мгновения.
Он видит белоснежную палату клиники Института инфекционных заболеваний армии (НИЗА) США в городе Фредерик, штат Мериленд. София, его возлюбленная, которая вот-вот должна была стать его женой, мечется в кислородной палатке, жадно хватая ртом воздух и задыхаясь. Он стоит в шаге от нее, но ничем не может помочь. Он что-то кричит медикам, но его голос отражается от стен и возвращается к нему, будто насмехаясь. Врачи не знают, что случилось с Софией. Они тоже бессильны что-либо предпринять.
