Женат?
У него есть жена, и живет она в Австралии.
Бред.
Финн Соренсен покрутил в руках стакан с бурбоном и окинул стюардессу равнодушным взглядом, игнорируя ее призывные улыбки. Кубики льда мелодично позвякивали в стакане.
Если дополнение к завещанию будет найдено, эта таинственная жена станет владелицей десяти процентов акций ювелирной империи отца. Иначе по датским законам контрольный пакет перейдет к Марлен Соренсен.
Его эгоистичная, самовлюбленная и черствая мачеха душу дьяволу заложит за наследство.
Самолет летел на высоте десять тысяч километров. Финн вглядывался в темноту. Где-то далеко внизу плыла земля.
Его жизнь круто изменилась после декабрьской автокатастрофы, в результате которой его отец угодил в реанимацию, а сам Финн отделался переломом двух ребер, но временно лишился памяти.
По фотографиям и письмам он восстановил цепочку событий. Они с Алли встретились в прошлом году в Сиднее. Любовь с первого взгляда — так, едва дыша от восхищения, отзывалась об их браке кузина Луиза.
Правда, его мачеха почему-то невзлюбила невестку. Золотоискательница, бедная ирландка-эмигрантка, замкнутая, напыщенная любительница дискуссий — именно так охарактеризовала девушку Марлен.
Его рот вытянулся в тонкую линию. Речь Марлен изобиловала оскорблениями и ненужными подробностями.
— Она сбежала от тебя, Финн, поэтому забудь о ней и сосредоточься на компании.
Как он может сосредоточиться, когда в голове пустота?
От тщетных попыток вспомнить звенело в ушах, на лбу выступали капли пота, тело покрывалось мурашками. Финн вытер платком лоб и судорожно вздохнул. Марлен вела себя вполне достойно… до смерти отца. А после его безвременной кончины выпустила коготки, предъявила претензии на управление компанией, стала переманивать на свою сторону членов совета директоров. У юристов не имелось никаких записей относительно дополнения к завещанию, не оказалось его и в личных бумагах Николая, а беспамятство Финна грозило крахом компании. И все-таки дополнение существует. На смертном одре отец признался, что успел зафиксировать свою последнюю волю, и умолял спасти «Соренсен Силвер», единственную его радость и дело всей жизни.
Поэтому Финн выпросил у судьи отсрочку на два месяца и полетел в Сидней в надежде хоть что-то вспомнить.
Когда он найдет записи отца и прояснит ситуацию с наследством, он выкупит у Алли ее долю. Его план обязательно сработает.
Вероятно, Николай безмерно доверял невестке. Но был ли у них роман?
Финн прижал пальцы к вискам.
— Ради бога, отец, о чем ты только думал?
Телефон.
Мягкое треньканье ворвалось в затуманенное сном сознание Алли Макнайт, и она со стоном села в кровати. После долгих поисков среди книг, коробок из-под конфет и блокнотов ей наконец удалось найти трубку.
— Черт, Тони, уже поздно, — пробормотала она, не открывая глаз и залезая под простыню с головой. — Я все ночь работала, тебе не стоит проверять меня каждый час…
— Алли?
— Что?
— Это Финн.
Глаза молодой женщины распахнулись, дыхание сбилось, с губ едва не сорвалось:
— Мой бывший муж, который не хотел детей.
Может, сказать, что ошиблись номером?
— Перезвони мне в более подходящее время! — Дрожащей рукой она нажала на кнопку отключения. Но телефон тут же зазвонил снова.
— Я только что зарядил свой мобильник, — продолжил Финн, не обращая внимания на ее грубость. — И могу звонить всю ночь напролет.
— Чего ты хочешь?
— Нам нужно увидеться.
От бархатистого тембра его голоса и приятного скандинавского акцента у Алли закружилась голова.
Видимо, мир перевернулся, раз он позвонил. А у нее голос дрожит, как у подростка.
Алли откинула простыню и встала. Неужели он принял решение? Она ушла от него два месяца, три недели и пять дней назад, и вот ее муж, наконец-то, решил подписать бумаги о разводе.
— Алли? Ты на проводе?
— Да.
Она ждала. Молчание длилось и длилось, пока любопытство не одержало вверх.
— Почему ты мне позвонил?
— Сделай мне одолжение.
— Одолжение? Какого рода одолжение?
— Я застрял в аэропорту из-за забастовки диспетчеров.
— Ты здесь? В Сиднее?
— Да.
Алли тяжело опустилась на кровать, матрас жалобно скрипнул под ее весом.
— Зачем ты прилетел? — Она изо всех сил сопротивлялась желанию снова повестить трубку.
— Послушай, Алли, я устал, мне нужен душ. Забери меня отсюда, потом мы все обсудим.
Типичный ответ Финна в командирском тоне. Однако несвойственная ему теплота, даже некая интимность и доверительность в голосе насторожили ее. Заныло сердце, в памяти всплыло ненастное декабрьское утро в международном аэропорту Копенгагена. За окнами хмурое небо и мелкий моросящий дождик.
Как наивна она тогда была, как сильно влюблена. И как быстро разочаровалась.
— Между нами все кончено. Ты говорил, — гордость и обида с новой силой поднялись в душе, — у тебя кто-то есть. Почему ты считаешь, что я заинтересуюсь твоим предложением?
Финн молчал. На улице послышался лай собаки, мимо проехала машина. Ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— Я думал, мы расстались друзьями, — наконец произнес он.
— Друзья не сваливаются как снег на голову посреди ночи. К тому же мы больше не друзья, Финн. Мы бывшие супруги.
