Учебный день закончился почти в четыре часа и я со своими подругами вышла из университета. Одна из них была близка мне ещё со школьного двора, да и жили мы рядом. Со второй мне довелось познакомиться на первом курсе, когда я поступила на факультет искусства, о чем всегда мечтала. Вернее, отец считал, что мечтала, поэтому я здесь. Что касается меня, то у меня никаких особых желаний в выборе профессии не было. У меня было всего понемногу, а если чего-то хотелось, и об этом узнавали родители, то и помногу. И, как человек мало ограниченных возможностей, я выросла не зная, кем таким могу стать, чтобы достичь больше того, что у меня уже есть. А отец видел эталоном настоящей корейской женщины традиционную домохозяйку, умеющую рисовать, готовить и музицировать. Вот и лепил из моего мягкого характера то, что считал нужным.
Я не знаю, безвольный я человек или индифферентный, но мне всегда хватало того, что решали за меня мама и папа. Наверное, это отсутствие темперамента или что-то вроде того, но меня это не тяготило. Да и друзьям со мной всегда было просто. Я редко возражала против каких-либо предложений, не оспаривала ни чьи вкусы и чаще поддерживала все их начинания, если они не были очевидно глупыми и вредными. Поругаться за курение или обзывательства я могла. Но судить то, что противоречило моим вкусам? Увольте. Иногда ТэРи, та, что моя подруга с детства, дразнила меня «Мисс Справедливостью», потому что я умела отличить личную заинтересованность от объективного и говорила, что я должна была пойти на философский. Мол, там такие же пофигисты, которым не интересна собственная жизнь. Почему же она мне неинтересна? Очень даже.
Вторая подруга — КванХэ, красивая и элегантная, стройная и похожая на телезвезду, преуспевала на факультете больше всех. У неё были амбиции, мечты стать знаменитой танцовщицей балета и она к этому успешно стремилась. На доске почета то и дело висела её фотография, но, в своих узких кругах не совсем простой молодежи, у которой родители занимали какие-нибудь должности или владели доходным бизнесом, она была известна и без подобных хвалебных акций, поскольку встречалась с Ли ДжинКи, более известным как Онью. И, благодаря своей «индифферентности», я, кажется, единственная из женской части университета не завидовала этому факту, превзойдя даже нашу молодую преподавательницу эстрадной пластики.
Я вошла домой и была встречена мамой, поцеловавшей меня в щеку. В белом переднике, с забранными в высокую прическу волосами, она была такая замечательная, что в такие моменты я думала, что хочу быть в будущем именно такой и отец прав, примиряя на меня роль хранительницы очага.
— Привет, мам, — поздоровалась я и повела носом. Из кухни приятно пахло обедом.
— Привет, родная, как дела? Устала? — ох уж эти вечные волнения изо дня в день об одном и том же. Ну, что со мной могло случиться на ежедневном маршруте? Я ответила, что всё хорошо и выпрыгнула из туфель. — Отец хотел тебе что-то сказать перед едой. Зайдешь к нему?
— Ладно, — она стянула у меня с плеча сумку, и я пошла в его кабинет. Это была удача, что он дома, потому что директор звукозаписывающей компании обычно появлялся поздно и о семейных трапезах мечтать не приходилось.
Постучав в дверь и получив разрешение, я быстро добежала до папы и обняла его за шею.
— День добрый! — он улыбнулся и прижал меня к себе на мгновение, после чего указал на стул напротив.
— Хорошо, что ты пришла, я поговорить хотел. Садись.
Я послушно села, расправив складки юбки.
— Я тебя слушаю, — внимательно посмотрела я на него, улыбаясь тоже.
— Дочка, я вот о чем хотел сказать… — папа странно замялся, но быстро вернул свой деловой тон. За столько лет занятия ответственного поста, он уже научился не тянуть и ловко разрешать любые вопросы. Не то что бы он был тираном, но если он считал своё решение верным, то его уже не переломило бы ни каким доводом несогласия. — тебе уже двадцать три года. Через пару лет ты окончишь своё обучение и должна будешь как-то определиться в жизни. Ты согласна?
— Да, конечно, — я незаметно зашлепала пальцами по подолу, в нетерпении ожидая продолжения.
— Так вот, — отец кашлянул в кулак. — я считаю, и ты знаешь, что моё мнение всегда таковым было, что женщинам не пристало трудиться на каких-то фирмах, просиживать всё своё время в офисах, или гоняться по командировкам. Это мужское занятие. Девушки рождены для другого и — это ты тоже знаешь — это другое, конечно же, семья и замужество.
Я поняла, к чему он вел свою прелюдию. Он собрался организовать мне брак. Вот так-так. Должна ли я удивиться или начать волноваться? Но ведь мне двадцать три и я уже не маленькая. У меня подходящий возраст. Я включила свою рациональность и сделала глубокие вдох и выдох. Всё логично и разумно. К этому всё шло.
— Ты хочешь, чтобы я нашла себе жениха? — уточнила я свою догадку.
— Нет, — отец дернул уголками рта, но не улыбнулся в этот раз, — не хочу.
Я расслабила плечи. Что же тогда?
— Я уже нашел его, — выдал папа, и я вытянулась, как по команде «смирно». Как уже нашел? Когда? Кого? — да, не смотри на меня так удивленно. Я давно задумывался по поводу твоего будущего и нашел подходящего во всех отношениях человека. Он уже зрелый, состоявшийся. Я его много лет знаю, у нас хорошие отношения и я ему доверяю.
