Кадар увидел ее на рынке специй – обычную туристку, прогуливавшуюся по древней площади Стамбула, славившейся своими специями, сушеными фруктами и множеством сортов чая. Так, еще одна туристка, пусть даже к этому прилагаются широко раскрытые голубые глаза, с детской радостью взирающие на все вокруг, светлые волосы и красные джинсы, обтягивающие ее, как вторая кожа.
Его это не интересовало.
Исключительно из любопытства он замедлил шаг, когда она подняла фотоаппарат, чтобы снять палатку, увешанную стеклянными фонарями самых невообразимых дизайнов и расцветок. Владелец палатки, воспользовавшись этим, протянул ей тарелку с турецкими лакомствами – на пробу. Она поспешно отступила, бормоча извинения и качая головой, так что светлые локоны, выбившиеся из небрежного узла, затанцевали по спине. Однако тарелка двигалась за ней, взгляд продавца стал умоляющим: всего один кусочек.
Кадар застыл возле палатки напротив – не той, которую он обычно посещал. Но он сказал себе, что ему любопытно и нет никакой разницы, если он купит финики для Мехмета здесь. Сделав заказ, он оглянулся через плечо, чтобы увидеть, чья же воля в конце концов одержала верх – продавца или туристки. Торговец полностью завладел ее вниманием. Широкая улыбка не сходила с его испещренного морщинами лица. Он пытался заставить ее вступить в разговор, перебирая страны – как здесь было принято, – в попытке отгадать, откуда она. Из Штатов? Из Англии?
Женщина наконец уступила и сказала что-то. Кадар не расслышал, что именно, однако торговец одобрительно хмыкнул и с энтузиазмом заверил, что турки любят австралийцев. Она взяла кусочек с тарелки и поднесла к губам.
Далековато от дома, рассеянно отметил Кадар. Его внимание снова переключилось, когда он, расплачиваясь за финики, протянул крупную банкноту. Его попросили немного подождать.
Он не возражал: подождать немного было совсем не сложно. Тем более что рот женщины заслуживал внимания. Губы у нее были пухлые, четко очерченные, и на них по-прежнему играла тень улыбки, когда она отправила сладость в рот. Через мгновение улыбка заиграла в полную силу, голубые глаза восторженно расширились.
Улыбка отозвалась вспышкой желания в паху, а мысли Кадара потекли по другому руслу, напоминая, что у него уже давно не было женщины. И что он уже давно не испытывал соблазн.
Что ж, сейчас он его испытал.
Кадар огляделся, проверяя, нет ли с ней спутника, изучил женщину внимательным взглядом и убедился, что на ее куртке нет значка, указывающего на то, что она пришла сюда с туристической группой, готовой в любой момент увлечь ее за собой.
Похоже, она здесь одна.
Он может ее получить.
Уверенность Кадара проистекала из того факта, что его редко отвергали женщины, не связанные никакими обязательствами. Да и несвободные дамы частенько предлагали ему переспать с ними. В большинстве случаев он получал что хотел.
Улыбка по-прежнему освещала оживленное лицо незнакомки. Она была как луч солнца, как яркое пятно среди моря темных зимних курток и шарфов. И она была готова поддаться уговорам торговца и уже засунула руку в сумку.
Он ее получит…
И она будет стоить затраченных усилий.
О да, будет!
Кадар представил, как он медленно снимает с нее одежду. Неторопливо расстегивает молнию и освобождает ее от кожаной куртки, которая симпатично обрисовывает груди и обхватывает талию. После чего стягивает вызывающие красные джинсы с ее длинных ног. Всю остальную одежду ждет та же участь. Наконец она остается нагой в своем белокожем великолепии. Затем наступит очередь волос. Он распустит узел, и светло-медовые волосы упадут ей на плечи танцующими локонами, лаская отяжелевшие груди с затвердевшими сосками, жаждущие, чтобы он обхватил их ладонями.
Губы у нее будут сладкими, совсем как турецкие сладости, которые она пробовала, голубые глаза потемнеют от желания, а на влажных губах будет играть обольстительная улыбка, когда она потянется к нему…
Кадар видел все так ясно, словно это уже произошло.
Она будет принадлежать ему. Осталось только сделать шаг…
Незнакомка почувствовала, что за ней наблюдают. Ее взгляд упал на него, и он понял, что глаза у нее не просто голубые, они полны огня.
Неожиданно они потемнели. Она моргнула, потом еще раз. Кадар смотрел, как меркнет ее улыбка.
Время словно остановилось.
Торговец что-то сказал, и это отвлекло ее. Женщина снова моргнула и отвернулась. Покачивание головы… взмах рукой… и она почти бегом устремилась прочь. Разочарованный торговец недоумевал: как получилось, что покупательница, которая уже была у него на крючке, вдруг сорвалась с него?
Кадара деликатно постучали по плечу. Он получил сдачу с извинениями, что его заставили ждать.
Он отнесся и к тому и к другому точно так же, как отнесся к побегу этой женщины.
Философски.
