Раскинувшийся перед ними пейзаж напоминал почтовую открытку.
Невысокие, поросшие травой холмы, окруженные белой изгородью в четыре жерди и дубовой рощей. Пасущиеся чистокровные кобылы с жеребятами по бокам. А посреди этой мирной картины — великолепный дом в викторианском стиле, с двумя белыми колоннами по бокам парадной двери.
Джон Фаулер остановил машину на вершине холма и залюбовался видом.
— Немного напоминает родную сторонку, правда? — спросил Пит Китс, сидевший справа.
И в самом деле, подумал Джон. Все, как в его родном Уэльсе.
Он посмотрел на своего помощника.
— Неужели по дому соскучился? Мы же только сутки, как улетели.
— Просто увидел что-то знакомое в чужой стране, где все чужое, — проворчал Пит, нахмурив лоб.
Джон рассмеялся. Австралийцы более расторопны, беспечны и более болтливы, чем жители Уэльса. А так никакой разницы. Люди всюду одинаковые.
Впрочем, они прилетели сюда не знакомиться с местным населением, а делать благородное дело.
Джон подъехал к воротам фермы.
Бест взбесился! Джон не верил своим ушам.
Что могло случиться с великолепной лошадью, которую он готовил к скачкам всего три года назад?
Длинная подъездная аллея вела к дому. Сад был хорошо ухожен; цветочные клумбы огораживала низкая стенка. Очень похожая на валлийскую.
И лишь когда они очутились на круглой автостоянке, Джон заметил следы упадка. Старый дом нуждался в уходе.
Парадная дверь открылась. На пороге показалась симпатичная немолодая женщина в джинсах и трикотажной рубашке-поло и дружески помахала им рукой.
— Должно быть, вы мистер Фаулер.
— А вы, должно быть, Делла Грин.
— Тереза. Делла — моя внучка.
Молодая бабушка, подумал Джон, заметив легкую проседь в ее коротких светло-русых волосах. Он покачал головой и представил Пита, который тут же отпустил даме комплимент.
— Если вы бабушка, то мисс Делла наверняка еще не пошла в школу.
Тереза засмеялась.
— Ах вы, льстец!
Но не успел Пит возразить, как воздух огласил хриплый вопль.
— Бест?
— Боюсь, что так. Делла обожает его.
— Что случилось? Я имею в виду лошадь.
Тереза запнулась и покачала головой.
— Не знаю. Какой-то несчастный случай. Вам все расскажет Делла.
Джон шагнул в ту сторону, откуда донеслось тревожное ржание.
— Нет, подождите! Мистер Фаулер…
Джон остановился и повернулся лицом к Терезе.
— Джон.
— Джон, Делла не ждет вас.
— Но она написала мне.
— Нет. Это я написала вам. Решила, что просьба управляющей фермой будет более убедительной. Я хотела сказать ей, но не смогла найти слов… Надеюсь, вы сможете это сделать лучше. Я не сумела добиться от нее толку. Ни один здешний тренер не может подойти к Бесту. Кое-кто пытался… но они все говорят, что его нужно… — Она сглотнула и продолжила: — Делла решила ухаживать за Бестом сама, как будто это она виновата в случившемся. Но как она может ухаживать за ним, если не в состоянии ухаживать за собой?
Что бы это значило? — подумал Джон.
— Я постараюсь… Надеюсь, у вас есть где остановиться?
— Да, конечно, — улыбнулась Тереза. — Очень симпатичный флигель, как было обещано, и удобная квартира для вашего помощника в перестроенной конюшне, где теперь находится офис управляющего фермой.
Джон повернулся к Питу.
— Может быть, пойдешь устраиваться? — Он хотел разведать обстановку в одиночку.
— Да, конечно.
— Поедете по этой дорожке, — показала Питу Тереза, — и окажетесь у флигеля. А сразу за ним — конюшня и ваша квартира.
Не успел Пит сесть за руль, как Бест снова заржал. Джон быстро пошел на звук.
Он обошел дом, увидел сарай с паддоком и остановился в тени, стараясь остаться незамеченным.
Спиной к Фаулеру и лицом к гнедому жеребцу стояла высокая стройная женщина. Ее волнистые золотисто-русые волосы доставали до лопаток.
Джону захотелось, чтобы она обернулась. Тогда картина была бы полной.
Но Делла Грин пыталась надеть на жеребца недоуздок и понятия не имела, что за ней наблюдают.
Они с Бестом играли в серьезную игру. Наступали и отступали, но все без толку. Едва она протягивала недоуздок к морде коня, как Бест закатывал глаза, бил копытами, протестующе ржал, а потом шарахался в сторону.
Джон внимательно следил за обоими и обратил внимание на странную походку женщины. Возможно, это часть проблемы, подумал он, начиная анализировать факты.
Прошло пять минут, десять, а она все еще не приблизилась к своей цели.
Пятнадцать.
Джон, которому надоело даром тратить время, готов был выйти из укрытия, когда женщина едва не добилась своего. Недоуздок оказался в нескольких сантиметрах от носа лошади. Но в последний момент гнедой вскинул голову, развернулся и толкнул ее.
Хотя Бест лишь слегка задел хозяйку, этого хватило, чтобы та потеряла равновесие и упала.
Услышав негромкий крик, Джон бросился к паддоку.
И тут она заплакала. Этот плач был вызван не физической болью, а чем-то куда более страшным. Отчаянным горем. Горем, от которого Джон лишился дара речи.
Этот тихий плач надрывал ему душу. На мгновение у Джона перехватило дыхание.
Покосившись на Беста, он увидел, что жеребец тоже встревожен плачем. Но, вместо того чтобы отступить в дальний конец паддока, как ожидал Джон, он приблизился к Делле.
И тут Джон увидел страшные шрамы, уродовавшие атласную кожу гнедого.
