К фундаментальной ошибке в понимании как самих фейнов, так и сверхъестественного порядка их мира привела характерная человеческая способность применять человеческие понятия к описанию систем, лежащих за пределами человеческого опыта. Даже религиозный мистицизм не подготовил нас к встрече с Фенриллем. Равным образом не обрела тогда наша раса добродетелей терпения, смирения, готовности к непредвзятому взгляду. И разумеется, никому нельзя поставить в вину неспособность охватить гигантский масштаб событий, происходивших на Фенрилле.
Только в узком кругу старейших колонистов, детей граждан Астероидного Пояса, существовало хоть какое-то понимание истинного положения вещей, но даже им трудно было его принять. Туманным было восприятие реальности, затрудненное пропастью между людьми и фейнами.
Но как еще объяснить существование планеты, опоясанной материком, словно обручем? Этот континент, превышающий размерами легендарную Пангею, на языке фейнов называется «Хоккх», что в переводе означает «Сустав Радости».
«Фенрилль: Заключения», Папа Беа Паоло XXI
Вселенная обманула,
Но замыслы Бога манили,
Грядущее было мило…
Тогда и призвали в Махгару.
Были пески да скалы,
Бога искали
Дабы найти, что свято.
Не есть, не спать,
Но завершить свой путь
В нетварном господнем свете.
Время плясало,
Путь искажая полетом —
Точно шесть тысяч мостов,
Прошло шесть тысяч бакванов,
И изменилась планета,
И полюса
Навек поменялись местами.
Выжили обреченные —
Мир опоясан обручем,
Лесами мир облачен.
К чему продолжать путь?
Пусть Вселенная — вздох Творца,
Облачко пара из уст,
Что остывает устало
В темных безжалостных залах…
Пусть Нечто
Станет Ничто, у Бога — свои мерки.
Но Аризели тки Фенрилль
Решились выйти из мрака.
Из Бытия. Из сути.
Из сети Путей проторенных — +
Воссесть у господнего трона.
Чтоб ни побед, ни бед,
Только блаженство НЕ БЫТЬ.
— Айох! Вон там! — выкрикнул фейн, указывая на черный силуэт, метнувшийся на краю просеки.
— Сурт! Шпион! Догони, убей!
Остроглазым воинам-фейнам в погоне равных не было.
На Фенрилле суртом называли остроносого подвижного зверька, напоминавшего норку. На своих коротких ножках зверек метнулся под спасительную сень влажных джунглей.
«Донесение! Срочное донесение Бг Рва…» — Стрела пронзила бедро сурта, причинив невыносимую боль.
— Айох! — Фейны были уже рядом, выставив тяжелые и острые кифкеты для решительного броска.
— Бг Рва! — взмолился зверек. — Спаси своего сурта!
В отчаянии он метнулся к берегу реки, в высокую траву прибрежного луга. Среди валунов можно было укрыться от кифкета, но бросившиеся в погоню фейны раскинулись широкой петлей, готовой наглухо замкнуться в считанные секунды.
— Айох! — Фейн появился прямо над ним, но тут же захрипел — стрела беззвучной молнией скользнула во мраке, попав прямо в горло преследователю. Почти одновременно с ним еще один фейн захрипел и повалился на землю, остальные мгновенно попрятались за камнями, выставив вперед ружья. Подумать только, на их стороне реки! Все-таки они решились на это!
Бг Рва держал умирающего сурта своей огромной лапой.
«Живи, мой сурт, — приказал он. — Проживи еще немного».
Зверек прильнул к его шкуре, и Рва взметнулся над распухшей рекой Кайр — муссонным потоком двадцати метров шириной. Казалось, он плавно плыл над ней, постепенно мелкими шажками смещаясь к берегу и широко расставив руки; его хищное тело неслось над водой с грацией балерины.
Преследователи выскочили на берег; один из фейнов указал на Рва, который уже почти добрался до противоположного берега по невидимой нити, протянутой через реку между двумя деревьями.
Заряды девяностомиллиметровых автоматов вспенили поверхность воды, застучали по серым камням Скраун-мур, вздыбили фонтанчики прибрежного песка, но тщетно — Рва растворился в густой, как молоко, белой пелене.
— Черт возьми, промазали. Кончай стрелять, а то накличешь их патрули на эту сторону позиций Догноблей.
— Плевал я на этих Догноблей!
— Я тоже, но они держат фронт, а тяжелый импи движется на север.
На скале посреди потока, чуть пониже водопада, сурт передал свое послание Рва, и Рва дал ему умереть, а затем вверил его тело стремнине. Потом послал зашифрованный сигнал боевому управлению Абзена — вражеский тяжелый импи уже выступил в поход, и теперь пришла пора двигаться Второму Абзенскому импи.
Война в горах на экваторе Континента-пояса повторялась с периодичностью муссонных дождей — под покровом штормов рейдеры проникали на вражескую территорию. Яблоком раздора служило «лекарство продления жизни», добывавшееся здесь из особого вида насекомых — хитина; за это огромное богатство и вели отчаянную борьбу живущие в горах люди и фейны — как против армий прибрежных обитателей, так и друг с другом.
В Абзенской долине, вытянутой в форме буквы S у южной границы территории клана Фандан, шли одновременно две войны. На юге, в Митилиоксе, боевые отряды людей грабили хитиновые гнезда, одновременно отбиваясь от рассеянных сил Первого Абзенского импи — подразделения горцев, собранного кланом Фандан. Состоял отряд из пяти тысяч фейнов и двухтысячного вспомогательного отряда людей.
