Проснуться в Лас-Вегасе всегда было в удовольствие. Но для Лолы Синклер, промышленной диверсантки и сексуальной авантюристки, проснуться с твердой рукой, лежащей на ее животе и эрекцией, упирающейся ей в задницу, было отличным началом нового дня в Городе Грехов. Она все еще находилась под впечатлением от сна, когда его пальцы прошлись по низу живота и нежно юркнули в ее киску.
Мда. Нежно юркнули. Не уверена, что это лучшее слово, но неважно. Я же могу попозже отредактировать.
Лола улыбнулась, ее губы приоткрылись, когда Арчер большим пальцем стал кружить вокруг клитора. Его палец вошел в нее, и она мгновенно намокла. Надеясь, что его жесткий петух вскоре последует за пальцами.
Да. Хорошо. Может быть, стоит усилить описание, сравнив с чем-то? Типа: Она мгновенно намокла, как пляж Сен-Тропе во время прилива.
Да, а может и не стоит.
У Лолы вырвался стон из глубины горла, когда он стал ласкать ее, а другой рукой выводил еле заметные узоры на ее обнаженной спине. «Черт, — подумала она, — я не хочу просыпаться от такого сна. Я…»
Подождите минутку.
Мои глаза моментально распахиваются. Лола Синклер не находится в Вегасе, это я нахожусь в Вегасе. Это не она просыпается с кем-то, кто говорит: «Доброе утро» ее клитору, это я. Лола Синклер, эксперт по БДСМ и потрясающий международный шпион, даже не существует, я пишу о ней книги. И это не Арчер Вальмон, садист-миллиардер и чемпион по бадминтону, своей мертвой хваткой обнял меня за живот и его увеличивающаяся эрекция, упирается в мой…
Что за черт? Кто находится у меня в постели?
Я поворачиваюсь на другой бок и упираюсь взглядом в небритого красавчика рядом на другой подушке. Мужчина похоже тоже медленно просыпается, мельком взглянув на меня сонным взглядом. Его темные волосы взлохмачены, из чего можно сделать вывод, что ночка была спортивной и жаркой. Медленная улыбка растягивается у него на лице, пока он смотрит на меня, а потом его глаза расширяются от испуга.
О Боже. Где черт побери я, и кто мать твою ты такой?
— Какого черта? — бормочет мужчина-загадка.
Я стараюсь отодвинуться от него подальше, но запуталась в простынях.
Итак, я переворачиваюсь, пытаясь освободиться от простынь, и падаю с кровати, ударившись об пол.
Я дружу с логикой, она для меня все.
Когда я разговариваю по телефону с клиентом, направляя его или ее через травмирующий спорный развод, я обладаю логикой и холодной головой и при этом у меня есть нерушимый план. Когда люди, сидящие напротив меня и рыдающий в пачку бумажных платков Kleenex, говорят, что их совместная жизнь закончена, и как такое могло случиться, я именно тот человек со стаканом холодной воды и подробным списком пунктов, почему им стоит, черт побери, радоваться, что все кончено. Он изменил тебе. Она хочет получить полную опеку и забрать половину твоей годовой зарплаты. Почему вам хочется оставаться в таком аду еще один день? Спокойные, упорядоченные мысли ведут к спокойной, упорядоченной жизни. Никаких сюрпризов, что означает — никаких х*евых сюрпризов.
Поэтому я медленно просыпаюсь от сна, чувствуя круглую, аппетитную попку, прижавшуюся к моему утреннему стояку, и я рад. А какой мужчина будет не рад? И ощущение такое реальное.
Оказывается, ощущение такое реальное, потому что на самом деле попка реальна. И когда я прихожу в полное сознание, оказываясь лицом к лицу с огромными голубыми глазами и спутанной гривой светло-рыжих волос, то ловлю себя на мыль — где я и с кем?
Сфокусируйся, Нейт. И сделай это быстро, потому что она готова закричать во все горло.
Первая часть дается легко. Я в отеле «Белладжио» в Лас-Вегасе, в прекрасном, скорее всего, люксе. На верхнем этаже пентхауса, откуда открывается совершенно убийственный вид ночью. Нет, я не купаюсь в деньгах, хотя и не бедствую. Я специализируюсь на достаточно высоких по статусу миллиардерах, предоставляя им безболезненный развод, и естественно это дает мне кое-какие привилегии. Бесплатный номер в отеле Вегаса по моему желанию.
Хорошо. Мы в отеле. С этим все ясно.
Но рыжеватая блондинка с голубыми глазами, наполненными ужасом? Это совсем не ясно. А мне не нравится, когда я не знаю ответ на очень важный вопрос.
Так что успокойся, Нейт. Действуй осторожно. Может быть, начать с…
— Какого черта?
Ладно, не самый красноречивый вопрос, но разве ты, мать твою, можешь обвинять меня в этом?
Женщина начинает крутиться на кровати, пытаясь освободиться из простыней, падает на пол. Вот черт. Я сажусь и обнаруживаю, что совершенно голый. Великолепно. Также, как и она.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, наклоняясь к ней над кроватью. Она смотрит на меня, еще окончательно не проснувшись, отбрасывая пряди с лица.
— Что я здесь делаю? — спрашивает она, поднимаясь с пола, вцепившись в простынь, чтобы прикрыть (пышную) грудь. Отчего возникает третий вопрос:
— Почему ты голая? — интересуюсь я.
— А почему ты голый?
— Это моя кровать. — Да! Логика великая сила. И у меня неплохо получается, учитывая мою по-прежнему стоящую эрекцию.
Я потираю глаза, пытаясь отыскать брюки. Бл*дь, где мои штаны? Я закинул их через всю комнату и теперь они украшают абажур. Интересно, бросая их туда, я вчера вечером преследовал какую-то цель или мне было наплевать?
