Пролог. Десять лет тому назад
На обыкновенной улочке небольшого английского коттеджного городка стоял двухэтажный дом. Правая часть второго этажа у него отсутствовала, по–видимому, сметенная взрывом, в остальном же дом просто был запущен, хоть и устоял — даже косяки не сместились, двери по–прежнему свободно открывались. Если бы не слой пыли да предметы, слетевшие со своих мест в момент взрыва, в доме бы даже был порядок. Ну и, конечно, если бы тут не наследили потом…
Внезапно раздался легкий хлопок, и во дворе дома показался человек. Его почти не было видно — длинный черный плащ скрывал очертания фигуры. Приметить можно было лишь то, что его рост был чуть выше среднего — где–то метр восемьдесят или девяносто, да светлые волосы, которые трепал ветер. Человек аккуратно, словно стараясь не потревожить дом, которому и так досталось, вошел внутрь и, внимательно осматривая комнаты, направился к месту взрыва. Там он на минуту замер, склонив голову — будто прощаясь с кем–то, хотя рядом не было никого, кроме стен с выцветшими от влаги обоями. Человек развернулся, уже почти шагнул в дверной проем с отсутствующей дверью, но внезапно замер и его рука, облаченная в черную перчатку из неизвестного материала, с силой врезалась в стену.
— Эх, ребята… чуть–чуть я не успел…
Он тяжело вздохнул и направился к выходу. Неожиданно, словно гром среди покоящейся тишины раздался хруст стекла. Человек замер, затем наклонился. Под его ногой лежала фотография с треснувшим стеклом. Фото было не простым — люди на нем шевелились. Двое: высокий худощавый мужчина в очках, белой рубашке, с темными непослушными волосами и карими глазами, обнимающий красивую девушку, с прекрасными длинными — до талии — рыжими волосами, с удивительными зелеными глазами, сверкавшими, как два изумруда. Оба они стояли обнявшись, девушка держала младенца. Человек в плаще взял фото в руки и грустно улыбнулся. В его левой руке возник тонкий деревянный стержень длиной сантиметров тридцать, и он направил его на фото. Стекло с хрустом выпрямилось, трещины исчезли, будто их и не было. Фото исчезло в складках его плаща, а сам он покинул дом. Кинув последний взгляд на заброшенный участок, где еще лежали грязные клочья снега, человек вышел за его пределы и захлопнул за собой калитку. Когда он коснулся ее рукой, проявилась деревянная табличка с надписью:
«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года
были убиты Лили и Джеймс Поттер.
Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире,
пережившим Убивающее заклятие.
Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен
в неприкосновенности как памятник Поттерам
и в напоминание о злой силе,
разбившей их семью»
Каких–то шесть лет назад он в первый раз пришел в этот мир. Восемнадцатилетний маг, полный грез и надежд. Этот мир подарил ему два года в обществе прекрасных людей, которых он по праву считал своими друзьями. Весельчак Джеймс, сорвиголова Сириус, тихоня Ремус — «Лунатик». Петтигрю — тоже славный малый… был. Эванс, Лили — веселая и стойкая, умная, как и все они.
Да, пришлось ему помолодеть на два года, но это того стоило. Два года счастья и веселья… Теперь двое его друзей мертвы, один в тюрьме, еще одного лишь предстоит найти. Война всегда забирает лучших из лучших. Самой большой потерей являются люди и их судьбы. Война ломает, калечит людей морально, а кого — и физически. А еще, по странному стечению обстоятельств, в большинстве случаев она начинается во всех отражениях почти одновременно.
«Даже учитывая, что тут скорость времени чуть отличается, все равно я опоздал… Жалких полгода, каких–то полгода — и все они были бы живы. Сколько же еще придется потерять? Вот очередной вопрос о смысле жизни… даже если тебе отмерены тысячелетия, зачем они, если уже спустя четверть века ты потерял многих? Да, жизнь продолжается, но сколько могли прожить еще в этом маленьком мире прекрасная Лили, Джеймс, да и все они?! Сколько успел бы пережить и сделать Атанварно? Бессмертный, которому отпущено еще больше — вечность? Мда…. Хорошо хоть Дамблдор сказал, где их теперь искать. Кладбище у местной церквушки…», — с такими грустными мыслями человек убрал руку с дверцы, и табличка исчезла. Вздохнув, он твердым армейским шагом направился в сторону церкви.
В одном из купе поезда, увлекаемого паровозом на север Великобритании, сидел мальчик одиннадцати лет. У него были русые волосы, в меру длинные — где–то с палец(было видно, что их пытались причесать, но, похоже, безуспешно), серо–синие глаза, подтянутое телосложение. Одет он был в черную рубашку и джинсы с кроссовками. Сумка с поклажей под сиденьем — вот и все имущество, что было при нем.
Мерлин
Я сидел и думал под размеренное постукивание колес вагона. Я — это Мерлин Николаевич Керененский. Да да, абсолютно идиотское для гражданина Великобритании имя. А вот для сына мага — самое то. Ну подумаешь, русские инициалы. У нас в ФЗ, между прочим, русский язык — государственный, наряду с английским. Год рождения: две тысячи двести сорок седьмой от Рождества Христова в исчислении Федерации Земля (ФЗ), и почти семь тысяч какой–то с момента Великого Исхода Магов из родного мира — Адена. В варианте летоисчисления этого мира это будет… Хм… Учитывая поправку из–за смещения скорости течения времени… Ну, тысяча девятьсот девяносто какой–то там год от РХ в этом мире.
