Нет, все-таки с двенадцатым уровнем это я перебрал, перебрал. Вот чем мне не понравился, скажем, десятый? До него, на моей памяти, доходили всего семь раз. А одиннадцатый? Ведь вообще никто не доходил! И, спрашивается, какого Лича[1] я полез на двенадцатый? С другой стороны, насчет Лича, ответ я знал самый точный. Вот этого, который сейчас стоял прямо передо мной. Стоял, надо заметить, уже довольно давно, но все еще никак не проявлял своей истинной сущности. Сразу вспомнился анекдот, который мне как-то рассказал наш Арт-Нак. Говорит: "Первые пять минут гуль[2] принятый за собаку, никого даже не пытается сожрать, офигевая от непривычного обращения". Вот и Лич, сейчас, стоял и, похоже, офигевал. Я, кстати, тоже. Этих гадов уже лет десять никто не видел. Не любили они подниматься наверх, ох как не любили. Тут, правда, обоюдно. Наш народ тоже не любил, когда они поднимались. За ними вечно таскалось до десятка, а то и больше Рыцарей Смерти[3], а их и пять на одного не всегда завалишь. Здесь, правда, смотря, какие способности доставались мертвым рыцарям, и кем именно они были воскрешены. Если повезет, так и одни на один можно было убить, но это редкость.
К моему сожалению, недостаточная редкость.
Почему к сожалению? Все просто! На одиннадцатом уровне я умудрился убить целых двух Рыцарей Смерти, вот и обнаглел до того, что полез искать двенадцатый. Правда, обнаглел я, если так можно сказать, вполне заслуженно. За все существование моего народа не наберется и трех десятков случаев, когда один воин убивал двух Рыцарей Смерти за один рейд. И это почти за полторы тысячи лет! А уж если вспомнить о моем возрасте, то таких случаев, наверное, вообще еще не было. Какой мой возраст? Семнадцать. Уже месяц как стал взрослым и заслужил право самостоятельно ходить в рейды к Некрополю[4]. Собственно, с тех пор, я домой и не показывался. Да и зачем? Еды и воды мне пока хватало, усталости не чувствовал, вот только добычи успел нагрести столько, что просто не знал, как обратно ее понесу. С другой стороны, об этом мне, похоже, переживать уже не стоило.
Лич, наконец, зашевелился, поднимая руки в мою сторону.
Выбора он мне просто не оставил. Это я в том смысле, что мне пришлось начать действовать, в попытке спасти свою жизнь. Хотя, если бы этот мертвый волшебник позволил мне уйти — ведь он разумный — я бы ушел. Право слово, смерть во время боя с Личем определенно заслуживала уважения, лишь немногие из нашего народа удостаивались чести пасть от руки столь могущественного создания, но вот лично я бы лучше предпочел честь убить Лича или, хотя бы, честь уйти от него живым. Определенно. Второй и третий вариант импонировал мне больше всего. Вот только, мертвому волшебнику до моих желаний не было никакого дела.
Ветвистая молния ударила туда, где я находился мгновением назад, а выпущенная вслед "сфера холода" безвредным крошевом льда осыпалась с моего щита. Хороший щит, из криита — минерала пожирающего любую магию. Жаль, только этот минерал весил много, да и больно редкий был. Мы его все из того же Некрополя и таскаем, но Арт-Нак рассказывал, что где-то далеко на севере нашли целое криитное месторождение. Правда, он еще добавил, что защитные свойства у того найденного криита были поменьше здешнего. Вроде как имелись какие-то примеси.
А вот "марево смерти" нам не надо.
Хватаю пузырек со своего пояса, большим пальцем сковыриваю пробку и бросаю на пол, прямо перед надвигающейся в мою сторону зеленой дымки. Алхимия у нас развивалась только в двух направления — взорвать и вылечить. Кинул я, понятно дело, совсем не лечебное зелье.
Взрыв!
Волной воздуха марево "оттолкнуло" обратно к Личу, а я попытался дать деру. Если бы успел добраться до поворота в пятидесяти метрах, мои шансы на выживание увеличились бы в несколько раз.
"Остановись!"
Вот это да! Вот это повезло!! Разумник!!! Бег сразу перешел на шаг, а затем я и вовсе остановился. Зато сердце заколотилось как бешенное, что мне было даже на руку.
Вся нежить, будучи мертвыми, хорошо чувствовала жизнь, поэтому учащенное сердцебиение сейчас ослабляло бдительность Лича. Это мне Арт-Нак объяснил в один из вечеров. Говорит: "Вся нежить не только чувствует страх, но даже любит его чувствовать. Для них это как прелюдия к будущей трапезе". А потом еще добавил, что одно из проявлений страха считается учащенное сердцебиение. Собственно мне тогда все было понятно и с "трапезой", и с "прелюдией", и с "сердцем". Вот чего я тогда не понял, так это слово "страх". Говорит: "Все живые существа его испытывают". А затем объяснял, объяснял, объяснял… но я так и не понял. Потом даже, чего я раньше никогда не делал, пытался расспрашивать других. Однако ответы "отстань", "не знаю, спроси у кого другого" или "людская дурь", абсолютно ничего мне не объясняли. Это я уже после, — года через два, — когда чуток подрос, более-менее понял, что же это за страх-то такой? Правда, как сказал Арт-Нак, понял только интуитивно. И действительно, как я, даже поняв, смогу объяснить другим, почему люди боятся Смерти? У нас на нее злятся, обижаются, радуются ей или горюют, не понимая ее мотивов, но уж никак не боятся.
