Это письмо появилось в жизни Дэша в тот момент, когда сражение в его душе могло склонить чашу весов в любую сторону. Борьба с терроризмом была одной из главных проблем в стране, она началась многие годы назад и достигла огромного размаха, а в некоторых районах Ближнего Востока фактически разверзся ад. Спецподразделение Дэша Синклера отправили туда год назад, и, работая вместе, они переплели свои жизни, стали зависимыми друг от друга. Пока их вертолет не сбили самонаводящейся ракетой. Погибло одиннадцать мужчин. Когда прибыла помощь, Дэш едва цеплялся за жизнь.
Тогда он не мог до конца понять, почему именно он остался в живых. Дэш устал. Устал бороться и прятаться, просто устал от одиночества. Эти одиннадцать солдат были ему ближе чем кто-либо еще, а теперь они ушли, оставив его с осознанием, что жизнь превратилась в бескрайнюю пустыню.
Недели спустя, весь перебинтованный, с повязкой на глазах, он лежал одурманенный лекарствами и боролся со смертью. Часть его души вопила от ярости; эта беспокойная, жаждущая часть, которая все не прекращала сожалеть о том, что Дэш продолжал сражаться за жизнь. Почему он выжил, когда все остальные погибли?
Именно в этот момент к нему пришел его командир.
— У тебя появился поклонник, сынок, — именно тогда что-то внутри Дэша, какая-то примитивная и инстинктивная часть его сознания успокоилась. Будто нечто оттеснило боль воспоминаний о крови и смерти и настороженно замерло. Что-то ждало его. У Дэша никогда не было ни поклонников, ни друзей, ни семьи. А теперь он еще и потерял свой отряд. Он чертовски устал прятаться и сражаться, а они не позволяли ему просто уснуть. Но сейчас та его часть, с которой он неизменно боролся и отрицал, проснулась вновь. Интуитивно Дэш понял, что его величайшая битва еще впереди.
— Милая маленькая девочка по имени Кэсси Колдер. Давай я очень быстро прочту тебе письмо. И пока ты не почувствуешь себя лучше, чтобы ответить ей самостоятельно, я помогу с этим. Но что-то мне подсказывает, что эта маленькая девочка очень разозлиться, если ты в итоге не ответишь сам…
«Когда учительница дала нам список, мне сразу же понравилось твое имя. Дэш Синклер. Мне показалось, оно очень хорошо звучит. Мамочка сказала, что это очень мужественное и очень красивое имя, и она считает, что оно должно очень сильно тебе подходить. Я подумала, что оно звучит совсем, как имя для папы. Держу пари, у тебя уже есть много маленьких девочек. И, уверена, они очень гордятся твоим именем. У меня нет папы, но если бы был, то я бы хотела, чтобы папочку звали так же, как и тебя».
Он сам придумал себе имя. Много лет назад. И очень далеко отсюда. Дэш молился, чтобы созданное имя помогло ему перечеркнуть прошлое. А потом боролся, чтобы измениться уже самому. Но он до сих пор так и не стал «папочкой», и у него не было «много маленьких девочек». Каждое прочтенное майором слово проникало в мозг Дэша, наполняя его чувством крайнего нетерпения.
«Мою мамочку зовут Элизабет. И у нее каштановые волосы, как и у меня. А еще красивые голубые глаза. Но мои глаза тоже голубые. У меня очень красивая мамочка, Дэш. Она печет мне печенье и даже говорит, что разговаривать с феей, живущей со мной в комнате, это хорошо. Моя мамочка очень хорошая. Она говорит, что ты очень храбрый мужчина. Что ты сражаешься для того, чтобы мы были в безопасности. И я хочу, чтобы ты, Дэш, был с нами здесь, потому что мамочка иногда очень устает».
Даже испытывая боль и находясь в полубессознательном состоянии, Дэш почувствовал тревогу. В этом простом предложении он ощутил страх. Мольбу о защите. И он стал бороться за жизнь. Теперь ему нужно было выжить. Необходимо спасти Кэсси и ее мамочку.
Вдруг у него в голове возникла картинка — Кэсси, маленькая и хрупкая девочка, плачущая от страха. Но по-настоящему ярко и живо он увидел ее мать — отчаянную и напуганную, прячущую за спиной дочь — точно волчица, защищающая своего волчонка и рычащая от ярости. Почему он видел это? Почему воображение так насмехалось над ним?
Иногда его терзал образ наблюдающей за ним матери Кэсси, в ее полузакрытых глазах дремала страсть, а обнаженное, стройное и грациозное тело находилось под его — мускулистым. Все это происходило из-за писем маленькой Кэсси Колдер. С каждой строчкой о ее мамочке, характере или внешности, с каждой фразой о том, как та ухаживает за ней, нужда Дэша возрастала. Его собственнический инстинкт, голод и какое-то врожденное знание, что Элизабет и Кэсси каким-то образом принадлежали ему, с каждым разом становились лишь сильнее.
Да. Имя Дэш прекрасно подошло бы для папы. Папы для Кэсси. Но оно также превосходно подошло бы и для имени пары. Пары Элизабет. И вновь в его голове проснулся врожденный инстинкт животного. Чувства обострились, борясь с дурманящими разум болью и лекарствами. Извивающиеся тени насилия и темные кровавые пятна смерти стали сгущаться вокруг Кэсси и ее матери. Они принадлежали ему, и находились в опасности. Дэш обязан был выжить.
