«Тебя создали. Создали, чтобы Совет генетиков пользовался тобой в любое время и по своему усмотрению. Ты – животное. Не больше. Тебя не произвели на свет. У тебя нет суки-матери. Есть только мы. Мы решаем, достаточно ли в тебе сил жить дальше или же ты должен умереть».
Сон был жестоким. Память в точности воспроизвела то, каким он был, когда сотворивший его ученый рассказывал обо всей процедуре.
Генетически усовершенствованные анонимные сперма и яйцеклетка. Оплодотворенные, улучшенные, после чего помещенные в утробе человеческой матери. И в итоге каждый новорожденный семейства кошачьих появлялся на свет раньше положенного срока. При этом сосуд, выносивший их, умирал.
От юных созданий ничего не утаивалось. Они сидели на полу клеток и каждый день смотрели наглядное видео. Чтобы после увидеть повтор в ночных кошмарах.
«Ты не человек. Как бы внешне не походил на него. Ты животное. Существо. Оружие. Оружие, которое мы используем по своему усмотрению. Хочешь стать кем-то бóльшим? Даже не мечтай!»
Тереку из года в год снился этот кошмар, воспроизводя кровь и смерть. Укусы кнутом по спине и груди. Часы пыток за то, что убил кого-то недостаточно жестоко или же проявил милосердие. Боль от осознания, что мечты о свободе останутся мечтами, стремительно исчезла перед смертью.
Терек резко пробудился ото сна. Кровь бурлила в жилах. Тело покрылось потом от кошмара. Он долго сражался, чтобы вернуться в настоящее. Прерывисто дыша, мужчина поднялся с постели и натянул боксеры, прежде чем покинуть спальню.
Сделав глубокий вздох, он вышел из комнаты. Мозг машинально обрабатывал запахи дома, анализировал их, чтобы отыскать отклонения от нормы. Никаких. Его территория осталась нетронутой, такой же безопасной, какой была до того, как он лег в постель.
Терек потер грудную клетку, пытаясь унять боль от неумолимой памяти, так живо воспроизведшей и былые избиения, и кнут, и пытки электричеством. Ток пропускали через все тело, вызывая агонию. Он был создан, но не рожден. Эти слова эхом раздавались в его сознании, когда Терек отпер дверь черного хода и вышел на крыльцо. Создан для убийств. Не человек...
Терек всматривался в угрюмую пустоту Арканзасской ночи и позволил воспоминаниям завладеть им. Борьба с ними лишь усугубляла его состояние, только усиливала кошмары.
«Ты никогда не познаешь любовь. Звери не любят, поэтому не обольщайся, лучше забудь!»
Дрессировщики быстро уничтожили всякий проблеск надежды. Смутные фантазии не успевали оформиться до конца, как сразу же выбивались пытками и непереносимыми страданиями. В психологическом плане подготовка была зверской.
«Ты ничто. Ты – четвероногая тварь, ступающая на двоих лапах. Никогда не забывай об этом…»
«Твоя способность говорить не означает, что у тебя есть право на это…»
Терек вгляделся в звездную ночь.
«Для тебя нет Бога. Бог создает своих детей, зверей он не принимает…»
Сокрушительный разгром. С губ сорвался тихий рык, когда он взглянул в светлеющее небо, которое ему никогда не предназначалось увидеть.
- Кто же тогда нас примет? – прорычал он Небесам, нигде не примут ни его род, ни самого Терека. – Кто?
Нет ли какого-нибудь закона, который запретил бы мужчине выглядеть столь чертовски замечательно? Особенно крепко сбитому, скульптурно вылепленному телу, которое измывается над вполне приличным газоном в неподходящее время года.
Лира Мейсон была уверена, что должен существовать такой закон.
Особенно, когда упомянутый мужчина, Терек Джордан, совершал непростительный грех, то бишь выкорчевывал ее бесценные ирландские розы.
- Ты спятил?! – крикнула во весь голос Лира, выскакивая из парадной двери и пытаясь отогнать соседа от красивейшей живой изгороди, которая наконец-то разрослась до нужных размеров.
По крайней мере, пока этот субчик не напал на нее с газонокосилкой, размахивая ею как мечом.
- Остановись. Черт. Ой, бедные мои розы, - причитала девушка, мечась по лужайке перед домом.
Она подбежала к капоту своего автомобиля и едва не поскользнулась и не сломала шею на пышной мураве перед ним.
Хорошо хоть послушался.
Сосед опустил свою варварскую газонокосилку, приспустил очки на высокомерном носе и поглядел на нее так, будто это она совершила только что вышеуказанный акт вандализма.
- Выключи ее, - завопила она так сильно, что в горле запершило. - Немедленно. Выключай же!
Раздражение и волнение медленно закипали в крови, жар прилил к щекам, оставляя девушку дрожать перед Тереком. Он, может, и крупнее ее, зато Лира юрче всех больших и мускулистых мужчин в своей жизни. Да Терек по сравнению с ее братьями детская забава. Наверное.
Он выключил газонокосилку, вскинул брови, выхваляясь обнаженными роскошными мышцами, что пересекали грудную клетку и плечи. Как будто вознамерился спасти ее. Нет уж, дудки.
Этот человек поселился по соседству полгода назад и доводил до невообразимого бешенства как минимум раз в неделю.
А Лира совершенно не собиралась признаваться в том, сколько раз наслаждалась созерцанием его попки при любой возможности.
- Мои розы!
Девушка, чуть не плача, бросилась к сломанным, загубленным веткам четырехфутовой изгороди.
