ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. СОЛДАТ СТАРОЙ АРМИИ
Наш пятидесятилетний сержант носил коротко подстриженные усы, постоянно хмурился и вообще был человеком с трудным характером. Никому не удавалось прочесть что-либо на его лице, изуродованном оспой. Ничего не говорили и его серые глаза. Никто не мог понять, что таилось в их глубине. Таких людей обычно называют скрытными или замкнутыми.
Нелегко дослужиться до звания сержанта военно-воздушных сил. Это, пожалуй, посложнее, чем стать офицером. И сержант Лопес хорошо знал это.
Он окинул меня взглядом, полным презрения и тоски, вручил мне бумагу с текстом присяги, причем ни один мускул на его лице не дрогнул, и сказал:
– Распишитесь вот здесь. Но вначале прочтите… Прочитав текст солдатской присяги, я поставил свою подпись. После этого, по-видимому понимая, что я жду слова утешения или улыбки, он внимательно взглянул на меня и, нахмурившись, произнес:
– Представьтесь лейтенанту Домннгесу.
С этой минуты я на законном основании мог считать себя солдатом конституционной армии Республики Куба. Я хорошо запомнил это число: 3 апреля 1950 года. Президентом страны в то время был Карлос Прио Сокаррас, а командующим армией - генерал Руперто Кабрера.
Огромное здание штаба военно-воздушных сил действовало на меня угнетающе. В тридцатые годы здесь располагался фешенебельный отель «Альмендарес». Сейчас неподалеку отсюда устроили полигон имени лейтенанта Бриуэгоса.
Тогда я еще не знал, в каких случаях нужно отдавать честь и как вообще это делается. Я не умел еще заряжать «Спрингфилд», хотя, как мне приказали, расписался и получил одну такую штатную винтовку. Кроме того, мне выдали и другое имущество.
Я служил в разведывательпо-бомбардировочной эскадрилье, и мне удалось добиться некоторых успехов под командованием лейтенанта Домингеса.
Командиром эскадрильи был капитан Фраясиско Гутьеррес, известный среди солдат под кличкой Набонга, что означало - горилла. Основанием для этого, видимо, служили его внешний вид и поведение. Простые солдаты видели командира эскадрильи только издали. Для них он был слишком большим начальником. Но ко мне капитан Гутьеррес почему-то обращался раза два-три, и это дало возможность увидеть его в непосредственной близости. Капитан был высокий и очень полный человек, ростом выше шести футов, весом около 230 фунтов. У него была крупная, правильной формы голова. Большой нос с горбинкой и плотно сжатые губы придавали его лицу какую-то свирепость. Он сутулился при ходьбе, передвигался медленно и бесшумно. В обращении с солдатами был жесток, а со старшими по должности офицерами всегда очень учтив.
Среди солдат-старослужащих ходили слухи, что Франсиско Гутьеррес был одним из тех офицеров-авиаторов, которые поначалу не были причастны к перевороту 10 марта 1952 года. Однако затем он перешел на сторону Батисты, добровольно явился к Табернилье и в тот же день совершил трудный ночной полет, чтобы доставить важные приказы и документы в полк, расквартированный в казармах Монкада (провинция Орьенте).
Он в общем-то немногим отличался от своего брата, лейтепанта авиации Анхель Гутьерреса-Жандарма, как его врозгаали солдаты. Злости и ненависти у Анхело хватало на всех. Даже в военной полиции боялись и не любили его. Чтобы выказать лейтенанту свое презрение, ему и дали соответствующую кличку. Это была жестокая отместка. Личный состав всегда давал клички офицерам; иногда их знали все, в других случаях они были менее известны. Тогда я понял: чтобы лучше узнать человека, нужно услышать, что о нем говорят люди.
Я испытывал желание побольше узнать об этом человеке. Он со своими длинными черными бакенбардами походил на персонаж из XVIII века. По слухам, Жандарм панически боялся самолетов. Был он злобным и психически неуравновешенным человеком. Когда в выходные дни он напивался старого рома, то оказывался не в состоянии сдержать свою патологическую ненависть ко всем нормальным людям. И тогда берегись всякий, кто попадется ему на пути, будь то в коридоре, в служебном помещении или где-либо еще. С глазами, налившимися кровью от чрезмерного употребления алкоголя, переполненный ненавистью и злобой, он наслаждался тем, что грубыми ругательствами заставлял стоять по стойке «смирно» каждого встречного. И если кто-либо осмеливался возражать ему, дело доходило до гарнизонного трибунала.
Вот об этом мне нужно было помнить. Малейшая неосторожность при встрече с Жандармом в выходные дни и - прощай, военное училище!
Лейтенант Домингес был человеком открытым. Он окончил училище, но, несмотря на многолетнюю службу, так и остался младшим офицером. Был он из тех людей, которые смотрят на тебя твердым взглядом и стараются выглядеть неприступными. Но достаточно хорошо присмотреться к ним, чтобы убедиться, что этот грозный внешний облик не соответствует их поступкам. С таким мягким характером военнослужащий в старой армии не имел ни малейшего шанса сделать карьеру. Этот человек был мертв уже до начала боя, хотя его профессиональная гибель приходила позднее, как только до вышестоящего командования докатывались первые слухи о том, что среди солдат он слывет добрым человеком. Ахиллесовой пятой этих людей было то, что они имели свою собственную точку зрения и отстаивали ее, а это шло вразрез с желанием командования, и изменить что-либо было невозможно.
