Будильник заверещал в 5:30.
Пейтон Кендалл сонно протянула руку и пошарила по прикроватной тумбочке, чтобы прекратить противное пиканье. Она полежала среди разворошенных подушек, моргая и просыпаясь. Даруя себе несколько первых и последних секунд дня, которые принадлежат только ей. Потом, подброшенная внезапным воспоминанием, резко выскочила из кровати.
Этот день – сегодня.
У Пейтон были особые планы на это утро: она специально поставила будильник на полчаса раньше. Цель намечена: она уже отследила, в каком режиме работает объект, и предположила, что он появляется в офисе к семи часам утра. Определенно, он предпочитает приезжать первым. Однако этим утром, когда мужчина войдет, она уже будет тут как тут. Поджидать в засаде.
Мысленно Пейтон все продумала до мелочей – она постарается вести себя как ни в чем не бывало. Затаится в своем кабинете. Когда услышит знакомые шаги, «случайно» пройдет мимо, чтобы забрать распечатку из принтера. «Доброе утро», – поприветствует она с улыбкой. И больше ничего не придется говорить – он непременно сам поймет, что именно означает эта улыбка.
На нем будет один из идеально сидящих дизайнерских деловых костюмов – по сведениям Пейтон, сшитых вручную на заказ. «Этот мужик умеет носить костюмы», – как-то раз услышала она от одной из сотрудниц, постоянно сплетничающих за кофе в комнате отдыха на пятьдесят третьем этаже. Пейтон подавила желание откликнуться на справедливый комментарий, чтобы не выдать, что она испытывает те самые чувства, наличие которых старалась скрыть.
Двигаясь к намеченной цели, Пейтон заторопилась побыстрее закончить обычные утренние процедуры. Насколько мужикам проще, в который раз подумала она. Ни макияжа, ни завивки и ноги брить не надо. Этим ленивым подонкам даже не требуется садиться на стульчак, чтобы пописать. Принял душ, побрился, пам-парам, десять минут – и на работу. Хотя, подозревала Пейтон, именно этот мужчина прилагал ежедневно несколько больше усилий. Уложенные муссом в «нарочитом беспорядке» волосы явно требовали умелого ухода. К тому же, по ее личным наблюдениям, он никогда не надевал рубашку и галстук в одном и том же сочетании дважды за месяц.
Не то чтобы Пейтон совсем не старалась хорошо выглядеть. Одна юрист-консультант во время совместной работы на очень запутанном судебном разбирательстве по поводу половой дискриминации обратила внимание Пейтон на то, что присяжные – как мужчины, так и женщины – охотнее прислушиваются к внешне привлекательным женщинам-адвокатам. И хотя Пейтон сочла указанное обстоятельство ужасно сексистским, тем не менее усвоила проверенный факт, а потому приняла за правило появляться на работе «при полном параде». К тому же она бы скорее повесилась, чем позволила воплощенному образцу мужской элегантности застать себя в неприглядном виде.
Поездка на метро прошла гладко, в такой ранний час пассажиров было значительно меньше, чем днем. Казалось, город только начал просыпаться, когда Пейтон шла три квартала вдоль набережной реки Чикаго до офиса юридической фирмы, в которой работала. Раннее утреннее солнышко рябило в неторопливых водах мягкими золотыми бликами. Пейтон сама себе улыбалась, проходя через вестибюль здания: настроение отличное.
Волнение росло по мере того, как лифт поднимался на пятьдесят третий этаж. Ее этаж. Его этаж. Двери раздвинулись, открыв полутемный коридор. Секретари не появятся еще часа два – это хорошо. Она собирается кое-что ему сказать (если все пойдет как запланировано), и сможет говорить свободно, не боясь, что их подслушают.
Пейтон твердо зашагала по коридору, верный портфель покачивался сбоку.
Его офис находился ближе к лифтам, она минует его по пути к себе. Восемь лет прошло с тех пор, как они заселились в свои кабинеты в противоположных концах коридора. Ей были отлично видны буквы на именной табличке на его двери.
ДЖЕЙ ДИ ДЖЕЙМИСОН
Боже, почему при одном только взгляде на эту надпись у нее учащается пульс?..
Пейтон завернула за угол, улыбаясь в предвкушении продуманной речи, как вдруг…
Она похолодела.
В заветном кабинете горел свет.
Но… как? Этого не может быть. Она встала так по-идиотски рано, чтобы прийти первой. А как же ее замыслы, ее грандиозные планы? Случайно подойти к принтеру, чтобы – воображение рисовало ясную картинку – сообщнически улыбнуться и мурлыкнуть: «Доброе утро, Джей Ди»…
За спиной раздался знакомый низкий баритон:
– Доброе утро, Пейтон.
Пульс стремительно зачастил. С этим она ничего не могла поделать, звук его голоса без осечки разгонял ее сердце на повышенные обороты. Она обернулась. Мужчина стоял перед ней.
Джей Ди Джеймисон.
Пейтон замешкалась, впитывая его взглядом. Неизменный стильный Джей Ди: уже без пиджака, классического покроя темно-синие в тонкую полоску брюки и – ну да, конечно, – залихватски уложенные светло-каштановые волосы. Он загорел – наверное, в выходные играл в гольф или теннис – и подарил ей одну из своих ослепительно-белозубых улыбок, нарочито небрежно прислонившись к стойке за спиной.
– Я сказал «доброе утро», – повторил он.
И тогда Пейтон сделала то, что всегда делала при виде Джей Ди Джеймисона.
