Человек, изучающий историю, как бы собирает гигантскую мозаичную картину, состоящую из цифр, дат, образов, из огромной массы информации, содержащейся в книгах, летописях, легендах, преданиях, дополняя все это данными археологии, нумизматики, эпиграфики и многих других наук. Каждый правильно размещенный элемент помогает быстрее и точнее найти место для следующего, а иногда даже подсказывает, как могли выглядеть недостающие элементы этой мозаики. Если элементов достаточно много и они правильно размещены во времени и географическом пространстве, то основные вехи истории государства представляются четко и ярко. Становится ясно, почему происходили те или иные события, что могло и что не могло быть в таком-то государстве в такое-то время. Но если историк пытается использовать в этой мозаике ложную информацию, то такой «камешек» начинает искажать подлинную картину, затрудняя или делая невозможным понимание сути событий.
Люди начали изучать историю в незапамятные времена, подсознательно чувствуя необходимость этого, но еще не понимая, для чего это нужно. У многих народов исторические предания возникли задолго до того, как эти народы обрели письменность. В дальнейшем, опять-таки еще в глубокой древности, нашли понимание и причины необходимости изучения истории. Лучше всего об этом сказал Экклесиаст: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот, это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас». В словах библейского пророка отнюдь нет безысходности, но имеется подсказка нам, живущим через тысячи лет, — если вы будете поступать так, как это делали мудрые правители, то ваша страна придет к процветанию, если же будете поступать так, как это делали правители, приведшие свои государства к упадку, то и вашу страну ожидает упадок.
Так же, как успешная деятельность врача невозможна без глубокого и правильного разбора истории болезни и знания, как подобная болезнь протекала у других пациентов и какими способами ее удавалось или не удавалось вылечить, так и разумная деятельность политолога, а тем более политика, совершенно немыслима без глубокого знания истории, как новейшей, так и античной. Однако если человек, желающий разобраться в истории, будет класть в ячейки своей мозаики любую информацию из книг и летописей, считая ее достоверной, то никакой осмысленной картины не получит и очень скоро он поймет, что запутался. История для такого человека будет представлять из себя набор сказок и небылиц, приправленный историческим антуражем и наукообразными терминами, а потому будет представляться чем-то совершенно ненужным в его практической деятельности.
Дело не только в том, что авторами и переписчиками летописей и книг иногда допускались естественные описки и ошибки, но и в том, что очень часто исторические события умышленно искажались. Некоторые из них замалчивались, некоторые выпячивались, хотя были и такие, о которых сообщалось в достоверном виде. Правитель, свергнувший своего предшественника, часто требовал от летописцев опорочить его в глазах потомков, приписывая ему постыдные дела, которых тот мог и не совершать. Находившемуся же при власти правителю часто приписывались те достоинства, которыми он в действительности не обладал. Но то же самое совершается и в настоящее время и будет совершаться в будущем.
Так как же может работать политик или политолог, не опираясь на стройную базу исторических аналогий? Как сможет он разобраться в современных событиях, если не смог разобраться в событиях прошлого?
Именно на рассмотрении событий прошлого он может отточить свое мастерство и научиться отделять достоверную информацию от недостоверной, проверенную от непроверенной, разделять непроверенную информацию на более вероятную и менее вероятную, составлять из разрозненных фактов ясную картину происшедшего.
Причем большую ошибку совершают и те, кто пытается ограничить себя изучением истории лишь своей страны. Такие люди привыкли смотреть на огромный мир сквозь узкую щель. Часто бывает, что аналоги событий, происходящих в нашей стране, не были ранее отмечены в нашей истории, но хорошо известны в истории других народов, и именно это обязывает серьезного аналитика глубоко изучать как историю своей родины, так и историю зарубежных государств.
Мы достаем из кармана мелочь, чтобы расплатиться за стакан сока или за булку хлеба, и даже не задумываемся, что наше слово «монета» произошло от имени римской богини Юноны-Монеты, в храме которой размещался римский монетный двор. Мы читаем репортажи о полетах к Марсу и Венере, об исследованиях Юпитера и Сатурна и не обращаем внимания на то, что все планеты нашей Солнечной системы, за исключением Земли, названы именами древнеримских богов. Мы пользуемся нашим календарем и часто не помним, что это слово пошло от римского слова «календы», как и о римском происхождении названий многих наших месяцев, как и о том, что современный календарь берет свое начало от древнеримского календаря, введенного с 1 января 45 года до нашей эры Гаем Юлием Цезарем. Мы смотрим в календарь и не задумываемся о том, что число дней февраля было уменьшено, а число дней августа увеличено решением римского сената в честь первого римского императора Октавиана Августа. Римляне не знали о существовании Америки, но и португальский язык, которым пользуется Бразилия, и испанский язык, на котором говорят почти все остальные страны Латинской Америки, обязаны своим происхождением латыни, как и само понятие «Латинская Америка». Мы читаем выписанный врачом рецепт и порой забываем, что латынь, этот язык медицины и науки, был когда-то живым языком римлян.
