Юрий Брайдер, Николай Чадович
Визит инспектора
Инспектор как всегда нагрянул без предупреждения. Сбылись мои кошмарные сновидения! Во всех деталях сбылись! Не знаю почему, но эту сцену я всегда представлял именно так: в промозглом ноябрьском мраке мотаются за окном голые ветки, тусклая электролампочка бросает по всей комнате неясные тревожные тени, что-то таинственное шуршит в углу — и вдруг! — протяжный пугающий скрип двери, той самой двери, которую я (точно помню) совсем недавно запер на два поворота ключа. Затем раздаются шаги, странные, шаркающие и неуверенные шаги существа, привыкшего перемещаться в пространстве совсем другим, не известным ещё на этой планете способом. Могу поспорить, что во всей вселенной, реальной и ирреальной, такие шаги могут принадлежать только двум созданиям — весьма мрачной и костлявой даме, никогда не расстающейся с простенькими, но впечатляющими атрибутами своего ремесла: песочными часами, косой и саваном, да ещё инспектору по особым поручениям Отдела поощрений и экзекуций Управления по делам слаборазвитых цивилизаций Департамента распространения Великой Мечты, в штате которого до последнего времени имел честь состоять и я.
Мы не поздоровались и не подали друг другу руки — у нас это не принято. Как я и предполагал, одет инспектор был несколько экстравагантно, особенно для этой поры года, для этого века и для этого города: розовый, расшитый серебряными позументами камзол, белые, измазанные зеленью панталоны, мокрые чулки до колен, широкополая шляпа с плюмажем, густо усыпанным сосновыми иголками. Левое плечо инспектора заметно отягощал внушительных размеров мешок, набитый — судя по запаху — смесью дуста, махорки и сухих птичьих экскрементов.
В этот самый момент, как на беду, в раскрытую дверь заглянула моя соседка по этажу, особа, чьё гипертрофированное любопытство из разряда увлечений уже давно переросло в серьёзный профессионализм. Бормоча что-то невразумительное про дядю из провинции, большого шутника и оригинала, я поспешил ей наперерез. При этом то ли от волнения, то ли от спешки на секунду утратил контроль над своими действиями (а для нас каждый шаг здесь — глубоко продуманный, тщательно выверенный и весьма непростой акт) и врезался головой в дверной косяк, отчего у меня едва не отклеилась вся левая скула вместе с частью щеки и мочкой уха.
Соседка, к счастью, ничего этого заметить не успела. Один-единственный раз глянув на моего гостя, она переменилась лицом, тонко пискнула и исчезла столь стремительно, как будто была вовсе и не человеком, а игральной картой в руках фокусника. Прекрасно сознавая всю незавидность своего собственного положения, я тем не менее не мог не посочувствовать ей. Любой инспектор, особенно в первые дни пребывания на незнакомой планете, да ещё вблизи — зрелище не для слабонервных. Давно замечено, что чиновники этой категории, в отличие от нас, агентов, уделяют своей внешности весьма мало внимания, безо всякого на то основания полагая, что она (точно так же, как и их моральный облик) находится вне всякой критики. Полюбовался бы лучше на себя в зеркало, болван спесивый! Руки, ноги, гузно, бюст — ещё куда ни шло. Бывают уроды и позаковыристей. Но вот что касается хари (никакого другого слова тут просто не подберёшь) — завал полнейший! Представьте себе огромный нос, больше всего похожий на поражённую нематодой картофелину, мутные поросячьи глазки разного цвета и размера, фиолетовые вурдалачьи губы, щеки, голые и розовые, как обезьяний зад, добавьте сюда обрамление из неумело завитой в букли, невычесанной пакли, долженствующей изображать волосы, посадите все это на кадыкастую кривоватую шею и, возможно, тогда вы поймёте чувство простой неискушённой земной женщины. Тут не только она, заматерелый мужик струхнул бы.
Инспектор между тем уселся на свой мешок, вперил в меня гляделки (которые на самом деле были искусно изготовленными контактными линзами), широко растянул губы (которые на самом деле были лишь куском высокопрочного и эластичного пластика) и, приспосабливая свои голосовые связки к плотной земной атмосфере, наполовину проперхал, наполовину прогундосил:
— Имею полномочия проверить всю вашу деятельность здесь, как служебную, так и финансовую. Сколько времени нужно вам, чтобы предоставить необходимую документацию?
— Нисколько, — я уже почти овладел собой, — можете приступать хоть сейчас.
— Отлично! Ценю добросовестных и аккуратных работников, — не без доли ехидства произнёс он, устанавливая на кухонный стол портативное печатающее устройство. — Начнём по порядку. Прибыли вы сюда, значит, с обычным заданием: внедриться, законспирироваться, осмотреться, после чего с помощью некоторых хорошо вам известных методов приобрести неограниченное влияние в высших сферах общества, создав тем самым предпосылки для приобщения аборигенов к Великой Мечте. Правильно я говорю?
— Правильно, — подтвердил я, начиная догадываться, куда он клонит.
— Предварительное исследование планеты с помощью оптических и радиотехнических средств позволило собрать исчерпывающий справочный материал. Компетентные ведомства провели большую подготовительную работу по копированию внешнего облика местных жителей, описанию их обычаев, изучению языка и письменности. Специально для этого случая было синтезировано некое вещество под названием «перец», имевшее, по заключению экспертов, огромную покупательную способность в наиболее развитых регионах планеты, — инспектор похлопал по мешку. — В момент отбытия на задание вы имели при себе тысячу двести горстей и восемьдесят одну щепоть этого самого перца. Прошу отчитаться в его использовании.
