Вечность мига: роман двухсот авторов

Посвящается Лизе

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Один библиотекарь конспектировал книги на маленьких листочках, которые собирал в коробку. «Так их удобнее взять», — объяснял он свою карманную библиотеку.

Один писатель предпочитал длинному повествованию множество коротких. Он составлял антологии, принюхиваясь к минувшим эпохам, как гончая, находя оставленные ими следы. «Так их удобнее взять», — сшивал он лоскутья из оригинальных и апокрифических сочинений.

Эта книга соткана из фрагментов литературных произведений. В ней нашли приют шутки, притчи и рассказы размером «с ладонь».

Так их удобнее взять.

«Плоть не даёт сосредоточиться, тело мешает думать!» — учил один дервиш, изнурявший себя бесчисленными постами. Когда эти слова дошли до халифа — да продлит Аллах его годы! — он приказал отрубить дервишу руки и ноги, отрезать уши и язык, подвесив в мешке на дереве. «Какой глупый! — воскликнул халиф, когда дервиш умер. — Его освободили от всего лишнего, а он так ничего и не придумал».

Аль-Дживаз. «Ахбар ас-сифла[1]» (889)

Один палач вошёл в темницу к юноше, которого приговорили к казни.

— Ты боролся с тиранией, которой я служу, — обратился он к нему. — Но и мне ведома справедливость, поэтому я отпущу тебя.

— Где бы я ни находился, — возразил юноша, — меня всюду схватят слуги раджи.

— Тогда, — предложил палач, — давай поменяемся платьем, и уйду я, а ты займёшь моё место — в тюрьме тебя не будут искать.

С тех пор палач устраивает заговоры, а юноша рубит заговорщикам головы.

Сатиочандра Датта. «Бенгальские пураны» (1687)

Огромный лохматый пёс угрожающе рычал и, казалось, собирался хвостом выбить глаз.

— Не бойся, он не укусит, — успокоил мальчишку рыжий ирландец, берясь двумя пальцами за ошейник.

Ребёнок достал пистолет.

— Не бойся, он не заряжен, — мрачно ухмыльнулся он, целя ирландцу в лоб.

Мальчика звали Аль Капоне.

Джоан Скетч. «Глаза над дверью» (2001)

— Один увидел во сне, как перерезает чужое горло, а проснулся с больным своим.

— Это что! У одного во сне заболело горло, а проснулся — со своим перерезанным!

Записки психиатра

— Что делать, если после еды — в животе танцы?

— Прописываю вам танец живота.

— Смотреть? Или серьёзно хотите моей смерти? Может, тогда сразу танец на животе?

— На чужом — пожалуйста! А ваш слишком большой. Кстати, попробуйте от живота — танцы.

Записки диетолога

— Мир по Сотворении был прекрасен, но Бог проиграл его в кости дьяволу.

— Слышал другое. «Я создал небо и землю, море и ветер, бегемота и цаплю, — ставя на кон Своё творение, швырнул камни Бог. А когда выпало мало, добавил: — И над миром поставил людей». Дьявол пригляделся: «Боже, что они с ним сделали!»

И отказался от выигрыша.

Записки богослова

Ардалион Куц. «По записным книжкам» (1920)

Он выпрыгнул из прошлого, как чёртик.

— Я — современник Карла Великого и Гаруна аль-Рашида, — поправил он на поясе рог трубадура. — А ты — овечки Долли и полутора десятка рок-звёзд. Не находишь, что мы похожи?

Я пожал плечами.

— Как и все в мою эпоху, я верил в Творца, ты тоже, как и все, веришь в Большой Взрыв. Правда, мы философствовали всерьёз, вы — «как бы». — Он заправил в штаны льняную рубаху. — Мы голодали в недород, жили по звёздам и умирали в срок, вы строите жизнь по рецептам врачей и диетами продлеваете старость. — Я замахал руками, но он остановил меня, приложив палец к губам. — А разве мы не сверяли время с палестинской Легендой, как вы — с мифами СМИ? И разве нас не согревала мечта о Царствии Небесном, как вас — иллюзия земного потребления?

Он насмешливо скривился.

— Из Библии каждый у нас знал устройство мира, вы же испытываете ужас от одиночества в огромной, бездушной Вселенной и, чтобы не сойти с ума, не думаете о ней, привыкнув жить в незнании…

Переводя дыхание, он поскрёб лоб грязным ногтем.

— Мы следили за папскими буллами, вы — за биржевыми прогнозами, для нас последней инстанцией был Бог, для вас — международный трибунал…

— Можешь добавить, — вставил я, ослабляя галстук, — что вы не сомневались в священной особе короля, а мы избираем президентов, над которыми смеёмся, и аплодируем политикам, которым не доверяем.

— Вот именно, и на кой чёрт такой прогресс?

Он показал язык.

— А вот за этим! — достал я пистолет и застрелил его.

Эрик Клише. «Социологический опрос в раннем Средневековье» (2000)

При багдадском дворе прославился один мутазилит.

— Что можешь ты знать об Аллахе, если не знаешь, как вывести перхоть со своей головы? — задавал он всем один и тот же вопрос.

— Об Аллахе нам известно от Пророка, — возражали ему. — О Пророке же толкуют хадисы, предания предков.

Тогда мутазилит рассказывал такую историю.

— На состязание мудрецов в Нишапуре султан Курдистана послал своего раба-суфия, мужа большого ума. Тот разгадал все предлагавшиеся загадки и в свою очередь задал свою: «Что общего у статуй с прокажёнными?» А когда его соперники смутились, ответил: «У тех и других со временем проваливаются носы». Его остроумие оценили по достоинству, присудив победу, и, пока он возвращался в Курдистан, впереди него неслись слухи. Говорили, что он всегда держит нос по ветру, может провалиться сквозь землю, так что наружу будет торчать только нос, или на сорок дней и ночей застыть неподвижно, как статуя. Передавали также, что в награду он получил столько золота, что позавидовавшие ему джинны превратили перевозивших золото верблюдов в каменные изваяния.