В коридоре свет притушен, и Еленка успела окинуть взглядом брата, прежде чем он появился в столовой.
Анатолий был поистине гренадерского роста и так широк в плечах! Его руки были чуть оттопырены — мощные бугры мускулов не давали им прижиматься к бокам.
— Обед стынет, — напомнил отец.
Анатолий на ходу тронул кнопку в стене и сел за стол. Правая стена стала прозрачной, и в уютную теплую комнату вдруг заглянуло великолепное и страшное зрелище полярной ночи. Показалось, будто потянуло лютым холодом, по коже побежали мурашки. Там, над белым безмолвием, полыхало во всей своей мрачной красе северное сияние! Словно исполинская люстра повисла над замершим залом. Неслышно названивали серебряные висюльки, наигрывая колдовские мелодии… Внезапно холодный зловещий свет сменился красным, пурпурным, оранжевым. Словно по старинному серебру люстры побежали блики от пылающего камина. Еще миг — и драгоценный металл превратился в занавес, который трепетал и рвался.
— Убери! — сказал отец сердито.
Мать обошла стол и выключила поляризацию. Стена потемнела, отгородила уютный домашний мир от суровой действительности.
Еленка фыркнула:
— У него и обед не обед, если без полярных картинок!
— Помолчи! — прикрикнул отец.
Анатолий ел молча, словно все это его не касалось.
— Давно хотел поговорить с тобой, сын, да все времени не находилось…
— За обедом не стоит разговаривать, — нерешительно вмешалась мать. По ее лицу видно было, как ей хочется отсрочить неприятный разговор. — Врачи не рекомендуют разговаривать за столом. Пища усваивается плохо!
Отец досадливо отмахнулся.
— Не делай из обеда культ, Мария! Теперь мы собираемся всей семьей только за столом. Так что же, упускать удобный случай?
— Я слушаю, отец! — сказав Анатолий сдержанно.
— Не понимаю тебя. Молодежь только о тебе и говорит. Шутка ли, совершить пятидневный переход через необжитую часть острова без каких-либо приспособлений! Да еще за рекордный срок. Герой! Классический тип полярника! Но скажи мне, зачем?
— Я повторил твой маршрут. Которым ты прошел тридцать лет назад.
— Но я прошел с целью! Тогда это было дикое место. И я шел, полз, обламывая ногти, расцарапал в кровь ладони и колени, но подтвердил: титан есть! Теперь здесь город, построенный для работников рудника-комбината. А зачем же все это проделал ты?
— Хотел проверить себя, — пробормотал Анатолий.
— Перед кем? Перед чем? Действительность превзошла фантазии: здесь теперь в самом деле цветут сады… Факт остается фактом: вся Арктика заселена, застроена полярными городами крытого типа. Искусственный климат, комфорт, высокая автоматизация — все это вытесняет грубую силу.
— Почему грубую? — поморщился Анатолий.
— Потому что стране нужны твои мозги, а не чугунные мускулы! Время джеклондоновских героев прошло.
— И это говоришь мне ты?! — сказал Анатолий горько.
Ему показалось, что сестренка посматривает на него с сочувствием.
— Да, это говорю тебе я, — продолжал отец, — человек старой закалки! Полярник старого образца! И если даже я говорю, что надо перестраиваться на новый лад, то поверь — надо. Зачем ты собрал кучу таких же ошалелых романтиков? Купаетесь в прорубях, бегаете по снегу босиком! Раньше хоть не было термокостюмов и вездеходов!
Он допил чай, посмотрел на часы.
— Через полчаса прилетает Вадим. Пойдешь с нами встречать?
— Конечно.
Электромобиль быстро доставил их к стене, которую в самом буквальном смысле можно было назвать городской. Она опоясывала город с десятитысячным населением и служила опорой куполу, благодаря которому жители наслаждались всеми удобствами искусственного климата, позабыв о снежных буранах, трескучем морозе и полярной ночи.
Анатолий сердито косился на широкое пластиковое шоссе. В беззвучных аккумуляторных электромобилях восседали отцы семейств, добропорядочные мамаши, юнцы и девчонки, группы беззаботных гуляк. Конечно, есть среди них и талантливые инженеры, и трудолюбивые операторы рудника, и студенты, и школьники. Но никто из них не думает о том, что под слоем пластика лежат обледенелые камни, по которым шел его отец. Шел, падал, сражался с пургой и ветром, шел только вперед и вперед. Голову пригибал остервенелый холод, ветер швырял в лицо колючий снег, бил в глаза ледышками, но нужно было идти пешком, а не ехать, нужно было ползти, скользить, падать, пробиваться по бездорожью, тащить примитивную "Магнитку", нести продукты… Давно это было…
— Однако сколько народу, — слова отца прервали поток его мыслей.
Электромобиль подкатил к аэропорту.
— И Вера приехала, — сказала мать многозначительно.
— Вера? А кого она встречает? — поинтересовался отец.
— Нашего Вадима.
— Вот как? — удивился отец. — Я не знал. Ну и хорошо, девушка очень милая… Что ж они скрывались?
— Я тебе говорила, — напомнила мать
— Так то были догадки!
Их голоса словно отдалились. "Вера, — подумал Анатолий. — А я-то думал… Дурак! Они наверняка переписывались. Зря я тогда пытался… Теперь приедет Вадим, и она от меня будет еще дальше, чем была…"
Тем временем Вера выскочила из электромобиля, радостно поздоровалась со всей семьей. Девушка была легкая, как одуванчик, очень тонкая в поясе, глаза ее светились.
