— Ваши повеления выполнены. Ваше Высочество. Долги людям полностью выплачены.
Зак отвел взгляд от окна кабинета, через которое наблюдал за любимым арабским скакуном, устроившим переполох в загоне. Его Высочество посмотрел на своего самого преданного помощника, и в его темных, как ночь, глазах блеснуло откровенное раздражение.
— Не полностью. Долг мне еще не возвращен.
Англичанину сообщили?
— Как приказали, Ваше Высочество.
В голосе слуги Зак заметил нечто настораживающее.
— Он пришел на встречу, Шариф?
Тот побледнел.
— Мне сообщили, что он прислал свою сестру, — запинаясь, произнес помощник и отступил назад, заметив вспышку гнева в глазах принца.
«Значит, англичанин снова избежал ответственности», — мрачно размышлял Зак. Иногда ему хотелось, чтобы Казбан не был таким просвещенным государством. Он с удовольствием бы вернулся к племенным традициям и наказал Питера Кингстона по заслугам.
Шариф откашлялся:
— Учитывая важность встречи, решение англичанина неожиданно. Интересно, что за человек посылает женщину отстаивать его интересы?
— Трус, — Зак сжал губы. Англичанин ловко избежал наказания. — Но ведь мы знали, что Питер Кингстон трус. Неудивительно, что он приносит в жертву родственницу, пытаясь спасти собственную шкуру.
— Он явно полагается на вашу снисходительность, — высказал свое мнение Шариф.
Знай Питер Кингстон что-нибудь из прошлого Зака, он бы никогда не решился на такой шаг. Чувства принца к женщинам были какими угодно, но только не добрыми и снисходительными. Жизнь убедила его самым безжалостным способом, что все женщины бездушны и эгоистичны. Усвоив горький урок, Зак стал относиться к ним с цинизмом и презрением.
— Этот человек — обыкновенный вор, хотя я признаю, что он умен. Он украл сбережения простодушных, трудолюбивых граждан. В его стране это, может, и допустимо, но я не склонен проявлять снисходительность.
Шариф сложил руки в мольбе.
— Его деяния привели бы многих к непомерным лишениям, если бы не ваше великодушное вмешательство, Ваше Высочество. Вашим людям следует знать, что именно вы…
— Это не важно, — прервал Зак и нахмурился. Он прохаживался по кабинету, и красивый ковер заглушал звук его шагов. — Важно, что мы открыто предупреждаем тех, кто захочет встать на такой же бесчестный путь, как Кингстон. Он предвидел расправу и поэтому не пришел на встречу. Он не только бесчестен, но и не хочет отвечать за собственные действия. Я накажу его в назидание другим.
Шариф глубоко вздохнул.
— Посылая свою сестру, он рассчитал правильно.
Не секрет, что вам нравится общество женщин. Ваше Высочество, — тактично заметил он.
Зак прищурился.
— В постели, — тихо сказал он. — За ее пределами женщинам не место в моей жизни.
Взгляд Шарифа вдруг стал сочувственным.
— Ваш отец все больше настаивает на вашей женитьбе, Ваше Высочество.
Зак заскрежетал зубами.
— Мне это известно, — холодно ответил он, и Шариф вздохнул.
— Вы, без сомнения, скажете, что я превышаю полномочия, — запинаясь, произнес советник, — но, поскольку знаю вас с детства, я печалюсь, что вы одиноки.
— Ты верно сказал о превышении полномочий, ответил Зак ледяным тоном, но его черные глаза чуть смягчились. Старик советник был одним из немногих, кому он доверит собственную жизнь. — Не трать эмоции, Шариф. Я выбрал одиночество, но хорошо понимаю, что мое холостяцкое положение раздражает отца.
Зак знал, что время для женитьбы подошло, но он не станет жениться в угоду отцу. И выберет невесту сам.
— Что до мисс Кингстон… — его губы угрожающе сжались.
Шариф печально покачал головой.
— Уверен, англичанин считает, что вы никогда не причините боли женщине.
— Боль бывает разная, Шариф, — промолвил Зак.
А про себя подумал: «Есть боль от любви, и есть неистовое страдание от предательства». — Он решил отправить в бой женщину, надеясь, что я не захочу с ней драться, но я разочарую его.
Зак повернул голову и посмотрел на меч, лежавший на столе. Он поднял его и сжал изысканно украшенную рукоятку.
Предательство Быстрым, сильным движением он рассек воздух ужасающим клинком.
«Женщине надо быть сильной», — подумал Шариф, испытывая к сестре Питера необъяснимое сострадание. Красивое лицо Зака было суровым и неумолимым. Если Питер Кингстон хотел вести двойную игру, тогда он просчитался.
— Его Высочество сейчас примет вас, мисс Кингстон. Во время разговора вам придется стоять и говорить, только когда вам позволят, — угрюмый мужчина в халате слегка поклонился. — Мне следует предупредить вас, что Его Высочество очень занятой человек. Я советую ради вашей же пользы не отнимать понапрасну его время.
Эмили судорожно сглотнула и подумала: и почему она согласилась исполнить это поручение?
Потому что она хотела помочь, а не быть вечной младшей сестренкой. Питер так много сделал для нее. Ей казалось, что несколько дней в Казбане будут интересными, неким приключением в ее скучной, огражденной от всего жизни.
Наследному принцу Закуру аль-Фаризи не понравится то, что она должна сказать.
«Если пойду я, Эм, меня бросят в тюрьму» — таковы были слова брата.
В тот момент она думала, что брат преувеличивает, — неужели в государстве Казбан такие жестокие законы? Попросить принца об отсрочке платежа в Англии казалось очень легким, но теперь Эмили сомневалась в этом, а суровое лицо советника не придавало ей твердости.
