Дизайн книги:
BOOKNOOK.BIZ – www.booknook.biz
Дизайн обложки:
DIGITALspin – www.bookcoverart.webs.com
Автор фотографии для обложки:
Piotr Fajfer – www.piotrfajfer.com
Все права защищены
Полное или частичное копирование запрещено
Copyright © 2015 by Snoutie Agency Limited (UK)
(Registered in England & Wales, Number: 08496424)
SNOUTIE AGENCY LIMITED (UK)
3>rd Floor, Fairgate House, 78 New Oxford Street
London, England, WC1A 1HB
United Kingdom
E-mail:
[email protected]
В объятиях прошлого
Часть 3
Нет, Пьер-Анри, тысячу раз нет ! Это будет не ветчина, а именно бекон ! При всём уважении к тебе, мой друг, ты ничего не смыслишь в свиноводстве ! Посмотри внимательно на эту свинью ! – возбуждённо восклицал Роберто, нервно тыча карандашом в лежащий перед ним рисунок. – Дело в том, что в разных странах для изготовления бекона используют разные части свиной туши: в Англии – плечо, в Америке – живот, в Канаде – поясницу, а во Франции и в Германии – рёбра.
Роберто Перес – так звали странного гостя супругов Морель и «старинного друга» Маргарет (эта формулировка оставалась неизменной на протяжении многих лет) – всего за несколько визитов успел основательно надоесть Пьеру-Анри, меньше всего на свете интересовавшегося разделкой свиных туш. Энн также устала от общества шумного свиновода, который за столом каждый раз обращался к ней с просьбой принести ему лист бумаги и карандаш, чтобы он мог самозабвенно предаться своему любимому занятию – разделать тушу свиньи, хотя бы на бумаге.
Во время этих свино-презентаций Элизабет была единственным благодарным слушателем Роберто. Пьер-Анри, сделав вид, что он чрезвычайно занят и должен срочно кому-то позвонить, уходил к себе в кабинет, Энн, ссылаясь на домашние задания, убегала в свою комнату, а Маргарет молча пила чай и отстранённо смотрела в окно. Элизабет же подсаживалась поближе к Роберто и, слегка прищурившись, с нескрываемым интересом наблюдала за движениями его карандаша. Роберто заинтриговал её своей необычной манерой поведения, и она пыталась разглядеть в этом человеке что-то скрытое и необыкновенное. Забыв про свой почтенный возраст (Элизабет давно было за восемьдесят), она громко и неестественно смеялась, показывая ногтем мизинца на свиной хвостик на рисунке, и одобрительно похлопывала Роберто по локтю, а иногда вдруг закрывала глаза и принималась тихо похрапывать.
Мягкое покрывало тёплой дремоты неспешно наползало на неё, заволакивая собой всё происходившее вокруг. Элизабет начинало казаться, что она сейчас уснёт. Одна часть её мозга ещё бодрствовала и наблюдала за другой его частью, засыпающей. С некоторых пор это стало её обычным состоянием.
Элизабет, что с вами ? Вам нездоровится ? – осведомился однажды Роберто у престарелой леди, когда ему показалось, что Элизабет в очередной раз собирается заснуть за столом у него на плече.
Ах, Роберто ! Если бы вы знали, насколько тяжела была моя жизнь ! – как ни в чём не бывало, открыв глаза, заявила Элизабет и глубоко вздохнула. – А вы хотите, чтобы я вставила себе в задницу пурпурные гладиолусы и плясала голая вокруг шеста…
Роберто густо покраснел. Он чувствовал себя ужасно неловко.
Сплошной позор, да и только ! Старая маразматичка ! – раздражённо подумал про себя Пьер-Анри, краем глаза наблюдая за выходками своей тёщи. – И когда только закончится этот бракоразводный процесс !
С момента знакомства с Роберто, Элизабет почувствовала, что от этого человека пахнет коммерцией и деньгами, а не только дорогим одеколоном. Она была права лишь отчасти. У Роберто, всю жизнь торговавшего мясом во всех его видах, и, в самом деле, когда-то водились деньги.
Первых успехов в делах он достиг к тридцати годам. Но это ничего не изменило в его бурной жизни. Всё, что он заработал, разошлось на женщин, подарки, рестораны и путешествия. Он заработал ещё. Но в его жизни опять поменялось мало. Он начал понимать, что не в деньгах счастье, но тлеющая в глубине его души надежда подсказывала, что счастье – в больших деньгах. Роберто попытался определить, сколько денег ему нужно для полного счастья, и стал поднимать планку всё выше и выше. Но в какой-то момент эта планка начала всё больше походить на длинную расплывчатую линию и, что уж совсем неприятно было осознавать, эта линия стала сливаться с линией горизонта.
