«Все будет хорошо», — с глубоким вздохом как заклинание повторила Бет Миллер, когда за ней закрылась дверь кабинета директора клиники. По дороге сюда она чувствовала себя еще вполне сносно. Волновалась, конечно, но держала себя в руках. Сейчас же, похоже, самообладание вот-вот ей изменит.
Бет подошла к окну. Внешне она выглядела как обычно — преуспевающая модель, собранная и красивая: высокая стройная фигура в шелковом платье светло-шоколадного тона, рыжевато-золотистые волосы закручены на затылке небрежным элегантным узлом. Но внутри у нее царил полный разлад: ну как примириться с причиной, приведшей ее в эту шикарную ультрасовременную клинику города Пальмы! Однажды она поклялась никогда не возвращаться в столицу острова Мальорка, тем не менее последние пять лет жила именно здесь.
Правда, дом ее находился в Полленсе, на севере острова, а не здесь на юге, где все было чужим, где… Хватит, сколько можно вспоминать об одном и том же! Это запоздалый шок так на нее действует, подумала Бет. Жаль, что не удалось воспользоваться услугами городской больницы Полленсы, впрочем, и у этой клиники отличная репутация… Все будет хорошо!
— Бет?
Она замерла.
Звук голоса, произнесшего ее короткое имя, пробудил в глубинах души тревожный отклик.
— Боже мой! Это ты?
От этого глубокого, с легким акцентом, такого знакомого голоса у Бет в жилах застыла кровь. Это воображение, наверное, сыграло с ней злую шутку, подумала она, не поверив своим ушам. Видно, пережитый шок оказался сильнее, чем она считала, и теперь сознание так жестоко над ней насмехается.
Она обернулась, отказываясь верить, что момент, о котором она шесть лет не хотела даже думать, наступил. Именно сейчас, в такую трудную для нее минуту!
Навстречу ей, словно видение из кошмарного сна, шел Хайме Кабальерос.
— Я, конечно, насторожился, услышав фамилию Миллер, — снова донесся до нее голос с такой незабываемой хрипотцой. — Но потом решил, что, вероятно, это просто совпадение.
Тысячи гневных слов готовы были вырваться у Бет. Но произнесла она, к своему удивлению, совсем другое.
— К нашему обоюдному сожалению, это не совпадение, — холодно сказала она и посмотрела подошедшему мужчине в лицо. Взгляды их встретились. Под напором нахлынувших воспоминаний дыхание у нее перехватило. С замиранием сердца смотрела она на Хайме, пытаясь отыскать перемены, которые делали бы его чужим… Но напрасно. В его манере держаться была все та же характерная для него отстраненность, граничившая почти с надменностью. Совершенные черты лица обладали все такой же захватывавшей дух привлекательностью.
— К сожалению? Искренне надеюсь, что это не так. — Глаза его на мгновение сердито сверкнули, что явно противоречило холодному тону.
«Да, — думала Бет, едва дыша, — ничего не изменилось…» А меньше всего его знойные карие глаза с зелеными проблесками, напоминающие в момент страсти темнеющие глубины штормового моря. Бет невольно тряхнула головой, отгоняя воспоминания.
— Видишь ли, ты выбрал неудачное время. — Она снова удивилась спокойствию произнесенных слов и оторвала взгляд от его волнующих глаз. — Я жду здесь консультанта.
— Знаю, — спокойно ответил он. — Я и есть этот консультант.
Бет покачнулась и тут же ощутила на плечах его крепкие руки.
— Думаю, тебе лучше сесть, — сказал Хайме и повел ее к кожаным креслам, стоявшим в углу комнаты по обеим сторонам низкого столика. Усадив ее в одно из них, он опустился в другое.
Бет сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но в голове царили хаос и смятение.
— Бет, может, выпьешь чего-нибудь? Кофе, чаю или чего-нибудь холодного? Я распоряжусь.
Она судорожно потрясла головой.
— Я ничего не хочу! — охрипшим от волнения голосом воскликнула она. — Мне нужно только узнать, подтвердился ли диагноз доктора Переса насчет аппендицита.
— Да, — ответил Хайме. — Обследование твоего сына показало, что у него почти хрестоматийные симптомы аппендицита.
— Его будут оперировать? — чуть ли не шепотом спросила Бет.
Слова «твоего сына» гулким эхом отозвались в ее сознании. «Есть ли у Хайме дети?» — снова спросила она себя. У него и той женщины, имя которой она так и не удосужилась узнать?
— Да. Возможно, послезавтра, — ответил Хайме спокойным профессиональным тоном, милосердно прервав тревожный ход ее мыслей. — Бет, твой доктор, думаю, объяснил положение и успокоил тебя. Хотя я понимаю, что, как и любая мать, у которой заболел ребенок, перестать тревожиться ты не сможешь. Для этого здесь я — чтобы ответить на любой твой вопрос или объяснить что-то, в чем ты не уверена. — Он умолк и, сжав губы, взглянул на Бет, которая сидела отвернувшись. — Если желаешь поговорить с другим хирургом, я могу это устроить.
— Мне все равно, с кем говорить, — солгала Бет. От усилий привести в порядок свои смятенные чувства она ощущала слабость и легкое головокружение. — Мне просто нужны факты.
Хайме кивнул и тем же спокойным профессиональным тоном принялся рассказывать, в чем заключается операция, стараясь говорить понятно, когда чувствовал, что ей что-то не ясно.
Бет поборола свою недоверчивость и внимательно вникала во все, что он говорил, потому что сейчас его слова значили для нее больше самой жизни. Однако часть ее внимания отвлекалась со слов, которые произносил Хайме, исключительно на него самого.
