Ты, конечно, не раз видел памятники воинской славы. На гранитные постаменты воздвигнуты орудия и торпедные катера, истребители и знаменитые «катюши», якоря боевых кораблей и станковые пулеметы. Но задумывался ли ты когда-нибудь, почему среди этой овеянной боевой славой техники самое значительное по численности место занимают танки?
Ты увидишь их в бескрайних монгольских степях, где на берегах Халхин-Гола громили зарвавшихся самураев танкисты-яковлевцы из 11-й танковой бригады.
Они стоят на Урале, откуда начал свой боевой путь добровольческий Уральский танковый корпус, не раз бивший лучшие эсэсовские танковые дивизии «Мертвая голова» и «Великая Германия».
Ни на шаг не отойдя от того места, где поставили ее в 1941 году, чтобы остановить фашистские бронированные колонны у стен Москвы, стоит стремительная тридцатьчетверка на грозных боевых рубежах того тяжелого времени.
А дальше ты найдешь их в Варшаве, Праге, Берлине.
Ты, наверное, читал про лихие кавалерийские удары Первой Конной? Стремительность натиска, дерзость в схватке, быстрый маневр — вот что было характерно для кавалерии. А свинцовый дождь, который сеяли «максимы» с пулеметных тачанок, был бичом противников красных кавалеристов.
Ушла в прошлое кавалерийская шашка, получила почетное место в музеях пулеметная тачанка, а традиции этого в недавнем прошлом грозного рода войск остались. И настолько они свойственны нашим бронетанковым войскам, что кажется, будто сменили лихие конники Буденного свои островерхие буденовки на ребристые черные шлемы танкистов, а повод коня на рычаги танка.
Глубокие рейды по тылам противника, оставляющие за собой груды разбитой вражеской техники, стремительная атака, где танки стреляют лоб в лоб, сшибаются в таранах, вихрем пролетают по взятым с ходу городам и селам, — разве это непохоже на сабельную схватку кавалерии, где кони бросаются грудь на грудь, где не только умение, а и отвага, мужество решают исход сражения?
Может быть, тебе приходилось видеть, как идут в атаку на учебном поле современные танки? Ни на мгновение не останавливаясь, с разгона преодолевая рвы и воронки, бьют они из орудий и пулеметов по мишеням.
Не напомнило ли тебе это кавалерийскую лаву, вспыхивающую маузерными молниями в бешеном карьере?
И так же, как когда-то благодарные жители освобожденных городов и сел украшали сбрую боевых коней гирляндами цветов, так забрасывали броню наших танков жители Львова и Харькова, Киева и Одессы. Огромные букеты цветов летели на башни наших танков, проходящих по брусчатке Варшавы и Праги, Братиславы и Вены, и девушки этих городов целовали русоволосых парней в замасленных танкистских шлемах.
Это они принимали на себя ливень свинца и бронебойных снарядов под Курском, отбивая атаки, срывая план хитро задуманной Гитлером операции «Цитадель».
От их снарядов летели башни с широко разрекламированных «тигров» и «фердинандов», трусливо уползали в укрытия «пантеры».
Именно эти ребята, «люди в броне», перехватили стальной кулак фельдмаршала Шернера у озера Балатон, разбив надежду и опору фашистского рейха — «королевские тигры».
И наконец, загнав зверя туда, откуда он вышел, наводчик тяжелого танка с надписью «Боевая подруга» на башне, оторвавшись от налобника прицела, угольник которого смотрел на колонны рейхстага, удовлетворенно произнес: «Порядок в танковых войсках!» Последняя стреляная гильза уже вылетела из казенника, и можно было открыть люки.
Ты, наверное, не раз потом слышал эти слова. Их произносил сварщик, сдвигая с лица защитный щиток, монтажник, вытерев лицо и оглядывая собранные им конструкции плотины, тракторист, закончивший последнюю борозду. Знаешь, почему повторяют эту крылатую фразу?
Ты еще не родился, а уже пели песню о трех танкистах, боевая дружба которых красной нитью проходит через историю наших танковых войск. Их, «экипаж машины боевой», людей, с руками рабочего и сердцем солдата, знают и любят в народе. Мы привыкли уважать рабочего человека, руки со следами металла и масла внушают нам почтение. Посмотри на этих ребят. Они могут все: отрегулировать двигатель, подготовить к работе радиостанцию, отремонтировать ходовую часть, точно послать в цель снаряд. Они труженики войны. Марш по бездорожью, долгий и упорный бой, а потом, когда отгремят последние выстрелы, нужно будет еще подготовить машину к завтрашнему бою. Трудно. Но дружба, равной которой не найдешь ни в каком другом роде войск, снимает половину усталости. Их теперь четверо, но все — офицер, сержанты, солдаты — будут наравне трудиться над обслуживанием вооружения, загружать снаряды, подтягивать гусеницы. А потом все вместе прислонятся к шероховатой броне башни и закурят из одного портсигара.