Убеждение
Документальная повесть рассказывает о формировании личности основоположника русской педагогической науки К. Д. Ушинского, о жизни великого просветителя, отданной на пользу Отечеству.
| Жанр: | Биографии и мемуары |
| Серия: | Пионер - значит первый №56 |
| Всего страниц: | 52 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1977 |
| Формат: | Полный |
Убеждение читать онлайн бесплатно
© Издательство «Молодая гвардия», 1977 г.
О тех, кто первыми ступили на неизведанные земли,
О мужественных людях — революционерах,
Кто в мир пришел, чтоб сделать его лучше.
О тех, кто проторил пути в науке и искусстве.
Кто с детства был настойчивым в стремленьях
И беззаветно к цели шел своей.
Его часто называют Учителем учителей. Отцом русской педагогической мысли.
Портреты его висят почти во всех наших школах. И не только каждый воспитатель — каждый ученик хорошо знает его имя: Константин Дмитриевич УШИНСКИЙ!
А все ли знают, как рос, учился, работал и чем завоевал славу великого педагога этот человек, живший более столетия тому назад?
«Пусть наша молодежь смотрит на этот образ — и будущность нашего отечества будет обеспечена» — так когда-то написал он о другом человеке — хирурге и тоже педагоге Н. И. Пирогове. Высокая оценка нравственного влияния выдающейся личности на окружающих заключена в этих словах.
Но разве мы не вправе сейчас эти слова Ушинского отнести к нему самому?..
I
— Новичок, глядите — новичок!
Таким задорным возгласом с незапамятных времен встречают учеников в школе бойкие старожилы. Так случилось и солнечным сентябрьским утром почти сто пятьдесят лет назад в маленьком городке Новгород-Северском, когда через порог ветхого деревянного здания местной гимназии перешагнул двенадцатилетний мальчик — худощавый, бледный, скромно одетый. Он вежливо поздоровался, но тут же растерянно умолк, потому что с шумом и гамом налетели на него разновозрастные гимназисты, окружили, забросали вопросами:
— Ты кто? Откуда? Где живешь? В какой класс пришел?
— Глядите, да он худышка, кащей! — Вопросы сменились насмешливыми замечаниями, и один бесцеремонный верзила начал ощупывать у новичка мускулы, а низенький толстяк с заплывшими глазками даже толкнул, проверяя, устоит ли худышка на ногах.
Прижавшись к стене, новенький напружинился, готовый дать отпор любому, кто бы еще осмелился до него дотронуться. Но внезапно толпа гимназистов испуганно выдохнула: «Герасим!» — и растаяла. Перед новеньким остановился учитель в синем мундире со светлыми пуговицами. Заложив руки за спину и, как петух, склонив Голову набок, он покосился строгим глазом:
— Чей будешь?
— Константин Ушинский.
— Пойдем.
Вслед за учителем Костя Ушинский вошел в большой, мрачный зал. Под окнами во всю длину зала стояли ученические скамьи — по две в ряд. Над учительским столом висел огромный портрет какого-то важного военачальника. Был он в потемневшей тяжелой раме. И все здесь было словно почерневшее от древности, старое и обветшалое — нудно скрипели и прыгали подгнившие полы, исшарканные башмаками гимназистов, плохо затворялись рассохшиеся двери, убого выглядели изрезанные ножами скамьи, совершенно утратившие свою первоначальную краску.
— Твой третий класс здесь, садись, — сказал учитель и ушел.
К новичку опять мигом прихлынули гимназисты.
— Это наш инспектор Герасим Иванович, — уже миролюбиво сообщил толстяк, тот самый, что толкался в коридоре. — Учти наперед — спиной он видит лучше, чем глазами.
— Да он добрый, — заметил некрасивый паренек с лицом, изрытым оспой.
— Хо, добрый! — заспорил толстяк. — Попадешься, и отлупцует, не задумается.
— А ты не попадайся, Пролаз! — засмеялись вокруг. Звонок заставил всех рассыпаться по местам. Вошел согбенный лысый старик — латинист.
И начался урок — для Кости Ушинского первый урок в жизни, потому что, хотя Костя и был записан в гимназию два года назад, учился-то он до сих пор дома, под наблюдением мамы.
Мама умерла прошлой зимой… Костя часто приходил на кладбище, сидел у зеленого бугорка и не в силах был свыкнуться с мыслью, что доброй мамы нет больше на свете, не мог понять, почему ее, молодую и красивую, унесла жестокая болезнь.
Перед смертью она говорила Косте, что ему придется учиться в гимназии. И однажды, когда ей стало полегче, привела сына сюда, с их хутора, с противоположной окраины города, чтобы Костя взглянул на свою школу. Старое здание, низенькое и длинное, с крохотной будочкой наверху, где болтался, позванивая жалобно, колокольчик, казалось совсем невзрачным. Оно походило более на паровую винокурню, чем на храм науки, однако именно в нем ютилось созданное еще при царице Екатерине училище, которое позже стало именоваться Новгород-Северской гимназией. Ученики — общим числом до четырехсот — набирались из разных губерний Малороссии и селились по квартирам. Для жителей небольшого Новгород-Северского эти приезжие панычи были источником хорошего дохода — в иных домах жили по шесть, семь, а то и по десять квартирантов.
Костя и раньше, когда гулял с мамой, встречал на улицах шумных гимназистов. Они всегда казались ему слишком бойкими и непонятными. И сейчас, сидя в классе, он не чувствовал себя равным в их среде. Многие были гораздо старше по годам, прошли здесь и ад и чистилище поветового, то есть уездного начального училища, и к моменту, когда попали в гимназический рай, успели вон как вымахать: сидят в третьем классе чубатые да усатые. Были среди них старательные зубрилы — эти лепились поближе к учителям, усердно отвечали на вопросы. А беспечные бездельники восседали на задних скамьях, куда едва долетал голос учителя, и занимались там, чем хотели, — вырезали из березовых наростов трубки, играли в карты, просто спали. Через зал был вход в учительскую — когда кто-нибудь из учителей проходил, ученики вставали; это мешало занятиям.
